Книга Искусство обольщения, страница 37 – Кэтрин О'Нил

Даргело сидел за дальним столиком. Мэйсон заметила, что тут, в своем королевстве, он смотрелся совсем по-другому. Властитель, почитаемый и любимый своими подданными. Пусть обстановка была убогой, но сам Даргело был отмыт, чисто выбрит, одет с иголочки, даже с цветком ириса в петлице. Чувствовалось, что он весьма серьезно отнесся к этому рандеву.

Увидев девушек, Даргело вскочил, обошел стол и вышел навстречу подругам с распростертыми объятиями. Мэйсон протянула ему руку, и он галантно ее поцеловал. Лизетта не обращала на Даргело ровно никакого внимания.

Он обвел взглядом помещение, незаметно махнул рукой, и зал тут же опустел, как по мановению волшебной палочки. Остались только они трое и мощный гасконец с обритой наголо головой.

Не обращая внимания на надменность Лизетты, Даргело обнял ее за плечи и повел к столу. Маленький человечек в фартуке и с сигаретой во рту принес бутылку вина и три стакана. Все трое уселись за стол, а телохранитель Даргело встал за его стулом, скрестив руки на груди.

Даргело смотрел на Лизетту с нескрываемой любовью.

– Боже мой! – воскликнул он. – Возможно ли это! С каждой нашей новой встречей ты хорошеешь все больше!

Лизетта даже не соблаговолила на него посмотреть.

– Мы пришли поговорить по делу, только и всего. Даргело молча проглотил обиду.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Только я ставлю одно условие.

– Какое условие? – спросила Мэйсон.

– Хьюго. – Он пальцем ткнул себе за спину в сторону Голиафа, что стоял неподвижно все в той же величественной позе.

– И что насчет Хьюго?

– До меня дошли слухи, что слава вашей сестры привлекает особое внимание к моей милой Лизетте. Даже больше того, что заслужила она своими представлениями в цирке. Я не сплю по ночам из страха, что какой-нибудь воздыхатель может причинить ей вред. Хьюго не даст случиться беде. Как и все гасконцы, он туп, словно бревно. Но он предан мне до смерти, бесстрашен и может осилить десятерых.

Лизетта в первый раз подняла глаза на Даргело.

– Что? Ты хочешь приставить ко мне телохранителя?

– Даже богиня нуждается в охране.

Лизетта стремительно обернулась, посмотрела на Хьюго, затем снова на Даргело.

– Не делай из меня дуру, Джуно. Ты не хочешь меня защитить. Ты просто хочешь держать меня на привязи и не допускать ко мне других мужчин!

Даргело прижал ладонь к сердцу и воскликнул:

– Боже мой! Ты ранишь меня в самое сердце! Я всего лишь забочусь о твоей безопасности!

Лизетта пригрозила ему кулаком и затараторила по-французски:

– Ладно, я сделаю тебе больно! Ты слышишь меня, и слышишь меня хорошо, Джуно. Мне наплевать, что ты делаешь. Мне наплевать, сколько телохранителей ты ко мне приставишь. Мне наплевать, что ты мне говоришь. Я никогда к тебе не вернусь. Слышишь меня? Никогда!

– И, тем не менее, это мое условие. Если ты хочешь узнать, что я выяснил по тому делу, тебе придется его принять.

Даргело посмотрел на Мэйсон, и та, нежно взяв в ладони кулак Лизетты, осторожно опустила его на стол.

– Мы согласны.

Лизетта презрительно сдула с глаз прядь волос, но возражать не стала, лишь красиво надула губки.

– Отлично. – Даргело опустил руку вниз, достал с пола тапку с бумагами и разложил их на столе. – Задание оказалось нелегким. Я добыл эту информацию в обмен на обещание многих услуг.

– Мы очень вам благодарны, – сказала Мэйсон. – Что вам удалось узнать?

– Та женщина была права. Ричард Гаррет на самом деле служит в сыскном агентстве Пинкертона со штаб-квартирой в Чикаго. На самом деле он считается одним из лучших агентов.

– Но агентство Пинкертона – американская компания, а он англичанин. Почему…

– Кто знает. По мне так все равно, что американцы, что англичане. Я говорю лишь то, что знаю. Он работает в агентстве последние пять лет. Он маскируется под любителя живописи, но, как я сказал, это всего лишь легенда. На его счету целая серия успешных расследований.

– Например? – спросила Мэйсон. Даргело поискал нужный документ.

– Вскоре после поступления на работу в агентство месье Гаррет выследил в Амстердаме группу мошенников, которые подделывали Рембрандта так умело, что сам автор едва ли заметил бы разницу.

Мэйсон почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

– Затем, три года назад, его нанял Ватикан для того, чтобы он выследил банду воров, укравших бесценный запрестольный образ из самого собора Святого Петра. Воры проникли в храм под видом доминиканцев, совершавших паломничество в Святой город. Каждый из лжемонахов получил необычно суровое наказание – пожизненное тюремное заключение без права помилования.

Лизетта пожала Мэйсон руку в знак поддержки.

– Затем, дайте-ка найти, ах вот: в прошлом году в Берлине один парень продавал поддельные египетские древности кайзеровскому музею. Подделки были настолько хороши, что даже эксперты не учуяли подвоха. Но Гаррет так здорово сумел втереться в доверие к этому копировальщику, что тот сам сознался в подделке. Гаррет так ему понравился, что копировальщик даже упомянул его в своем завещании!

Даргело одобрительно хохотнул, но для Мэйсон эти новости оказались убийственно деморализующими. То же самое Гаррет проделывал с ней. Но при всей своей подавленности Мэйсон хватило присутствия духа, чтобы спросить:

– Вы сказали, он работает на агентство пять лет. А чем он занимался до этого?

– Никаких сведений. Пусто.

– Вы пытались что-нибудь разыскать?

– Конечно. Но его имя нигде не упоминается до тех пор, пока он не поступил на работу к Пинкертону. Так, словно он явился из ниоткуда. Каким бы ни было его прошлое, он сумел стереть все следы.

– Вы считаете, что ему есть что скрывать?

– А разве у каждого из нас нет чего-то, что мы хотели бы скрыть?

Мэйсон вздохнула.

– А как насчет Хэнка Томпсона? Кто он такой?

– Он не тот, кем кажется. И не тот, за кого себя выдает. Он начал свою карьеру в качестве карточного игрока на Диком Западе. В карты он выиграл медную копь, в которой обнаружилась богатая жила вскоре после того, как Хэнк ее приобрел. Ходили слухи, что он мухлевал, но доказательств не нашлось. Доходы от медной копи он пустил на инвестиции в железные дороги. И утроил состояние. Говорят, что он не слишком разборчив в средствах, но, в конце концов, кто этим не грешит? Недавно он потерял солидную сумму в нескольких не слишком успешных предприятиях. Он все еще делает вид, будто преуспевающий бизнесмен, но, по моим сведениям, он на грани банкротства.

Мэйсон это запомнила.