Книга Наследница по кривой, страница 40 – Тьерни Макклеллан

Непонимание, которое обошлось ему в двадцать одну тысячу долларов.

Папка о продаже дома Кросса и должна быть пуста. Теперь я не сомневалась, что Джарвис лично выбросил итоговый договор. Чтобы избавиться от болезненных напоминаний.

А также чтобы никто ни о чем не узнал.

История о том, как самолюбию Джарвиса был нанесен чувствительный удар, когда Кросс обвел его вокруг пальца, словно младенца, должна быть похоронена.

Может ли оскорбленное самолюбие стать мотивом для убийства?

— Я был только рад отказаться от комиссионных. Добрые отношения и душевный покой дороже.

Так я ему и поверила. Нет уж, скорее Джарвис убедит меня купить железнодорожный мост в центре Луисвиля, чем в том, что он добровольно отказался от комиссионных!

Матиас, похоже, тоже не был заинтересован в покупке моста. Вернулась Арлин с двумя стаканами колы. Матиас взял свой стакан и осведомился — с учтивостью локомотива, несущегося на всех парах:

— Где вы оба были в среду вечером?

Хорошо, что Матиас уже взял свою колу. Арлин невольно вздрогнула, и напиток из стакана, который она протягивала мне, пролился точнехонько на мою юбку.

Я наблюдала, как мокрое пятно расплывается по черному льну. Слава богу, что юбка темная. Когда пятно высохнет, его не будет заметно. Почти.

Очевидно, Арлин пришла к такому же выводу, потому что даже не потрудилась извиниться. Или предложить почистить юбку. Она вообще ничего не сказала.

Правда, в этот момент она не сводила глаз с Матиаса.

Я сделала большой глоток, наблюдая за Андорферами.

Арлин и Джарвис вдруг стали удивительно похожи, почти как близнецы: оба вытаращили глаза, так что были видны белки по всей окружности, и раскрыли рты, словно собирались произнести: "О!" По-видимому, оба были чрезвычайно шокированы вопросом.

— В среду вечером мы были здесь, — обиженно ответил Джарвис. Если собеседнику удавалось устоять перед его кладбищенской улыбкой и задушевными интонациями, мой босс начинал дуться, как малый ребенок. — Мы были дома весь вечер с шести часов. Правда, зайка?

По-моему, я впервые услышала, как Джарвис называет жену ласковым словечком. И Арлин, по-видимому, тоже. Прежде чем ответить, она метнула взгляд на Джарвиса, словно проверяя, действительно ли он обращается к ней, и опять нервным жестом поправила прическу.

— Точно. Мы никуда не выходили, даже за продуктами. Никуда.

Больше говорить было не о чем. Арлин и Джарвис обеспечили друг другу алиби.

Не скажу, чтобы я им поверила на все сто.

Матиас, судя по его виду, тоже сомневался в их искренности, однако перешел к другой теме:

— Кто-нибудь из вас видел, чтобы мой отец беседовал с кем-нибудь в агентстве?

Джарвис с явным облегчением подался вперед и опять заговорил тоном лучшего друга, только еще сердечнее:

— Сказать по правде, Барби Ландерган поздоровалась с вашим отцом, когда он пришел подписывать бумаги. Она случайно оказалась рядом…

Что, разумеется, ничего не значило. Вот если бы Барби не сделала попытку познакомиться с человеком вроде Эфраима Кросса, это выглядело бы крайне подозрительно.

— А Шарлотта Аккерсен печатала итоговый договор. Но, — добавил Джарвис, — никто из этих дам не был официально представлен вашему отцу.

Наверняка. Джарвис ни за что не стал бы рисковать, познакомив столь важного клиента с коллегой, — вдруг уведут.

— Значит, вы никогда не видели моего отца с кем-нибудь из женщин, работающих в вашей фирме?

Джарвис затряс головой, а я случайно взглянула на Арлин. Она так и не присела, а ведь у нее на ногах были шпильки. Более того, когда ее муж утверждал, что никто из служащих "Кв. футов Андорфера" не был знаком с Эфраимом Кроссом, у Арлин был такой вид, словно ей очень хотелось развернуться на этих самых шпильках и выскочить из комнаты.

Я решила прийти ей на помощь.

— Арлин, — произнесла я, — моя кола немного выдохлась. Можно мне другой стакан?

На этот раз я не уловила даже признаков раздражения. Напротив, Арлин одарила меня нежной улыбкой, которую до сих пор приберегала лишь для Матиаса.

— Конечно. — Она ловко выхватила стакан из моей руки и едва не бегом ринулась на кухню.

Я двинулась следом: разливание кока-колы — дело серьезное, а вдруг Арлин понадобится лишняя пара рук.

Арлин не заметила, что я иду по пятам. Она выплеснула мою колу в раковину (и перевела зазря хороший продукт!) и открыла холодильник.

— Арлин? — произнесла я.

Она подпрыгнула.

— Что? — Ее голос немного дрожал.

— Хочу поболтать с тобой. Наедине. — Я действовала по наитию, но почему-то была почти уверена, что нахожусь на верном пути. — Мы с Матиасом слыхали, что тебя видели с его отцом.

Глаза Арлин расширились, и мне вдруг почудилось, что она вот-вот заплачет.

— Я… я всего один раз с ним обедала, — возразила она, поставив бутылку на стол. — Только один раз. — Арлин отвернулась, снова взяла бутылку и принялась наливать колу в мой стакан. Ее руки сильно дрожали. Похоже, ей и впрямь была необходима помощь. — На обед с Эфраимом я отправилась по одной-единственной причине: чтобы уговорить его не подавать на Джарвиса в суд.

Кола выплескивалась на стол. Наполнив наконец стакан, Арлин глубоко вздохнула и обернулась.

— Мне не удалось его уговорить, — призналась она, передавая напиток. — Он продолжал угрожать судом, если Джарвис не откажется от комиссионных.

Я взяла стакан, не отрывая глаз от Арлин. Что-то происходило с ее ртом. Он кривился, словно невидимая рука отжимала его, как тряпку.

— Эфраим иногда вел себя по-скотски, — сквозь зубы произнесла Арлин. — По-моему, ему даже нравилось унижать Джарвиса.

Видимо, Арлин поведала больше, чем хотела. Она прикрыла свой малиновый рот ухоженной рукой, вытаращила глаза и добавила шепотом:

— Скайлер, Джарвис ничего не знает о моей встрече с Эфраимом. Я… я ему не сказала. Он бы заявил, что я суюсь не в свое дело.

Я молча разглядывала ее. Арлин утверждает, что виделась с Кроссом лишь однажды и по делу, и тем не менее называет его по имени. Так насколько хорошо она в действительности знала его?

Но, возможно, я опять делаю поспешные выводы. Обычная фамильярность Андорферов. Они и президента страны начнут звать по имени через две минуты после знакомства.

С другой стороны, у Арлин вполне мог быть роман с Кроссом. С человеком, которого она теперь ласково называла «скотом». Могла Арлин убить Эфраима Кросса, а потом попытаться свалить вину на меня? Она была в агентстве в пятницу на прошлой неделе. И могла украсть мою воспитательную фотографию.