Онлайн книга «Белки в Центральном парке по понедельникам грустят»
|
Ответом ему была благодарная улыбка. Миссис Хауэлл продолжала: — А после смерти мужа я вернулась сюда, в Эдинбург. Скучала по городу. Купила домик, устроила там маленькую гостиницу, пансион и стала сдавать комнаты студентам. Так я познакомилась с твоей матерью, Ширли. Очень красивая была девушка, смелая, решительная. Не тихоня, какое там!.. Сколько раз мне приходилось вмешиваться, чтобы у нее в комнате стало хоть чуток поспокойнее. Нет, скромницей ее было не назвать, это уж точно… При мысли о том, как мать нагоняла ужас на тихий пансиончик миссис Хауэлл, Гэри не мог сдержать улыбку. — Когда она втрескалась в твоего отца, я пыталась ее урезонить. Говорила ей, что у Маккаллумов нечистая кровь и ничего путного из этого не выйдет. Но она меня, само собой, не послушала. Влюбленная девушка!.. К тому же я тогда начала выпивать. Одно дело вернуться домой, а другое — прижиться там заново… В общем, я осталась, по сути, одна. Даже домашние на меня смотрели косо! Понимаешь, в Шотландии сильно недолюбливают англичан. Хочешь обидеть шотландца — назови его англичанином! — Даже так? Она кивнула: — Надо сказать, англичане, конечно, сами хороши. Сколько они унижали шотландцев! А ведь шотландцы народ гордый. Например, одно время по телевизору, когда показывали погоду, карту страны специально делали такой, что Шотландия на ней была размером с горошину. В регби, когда англичане играют против французов, шотландцы всегда болеют против англичан… Это давняя ненависть, она еще не скоро выдохнется. Сейчас у нас свой парламент, свои законы, своя валюта, некоторые вообще мечтают о полной независимости… Так что с английской фамилией у меня была жизнь не сахар. Фактически в изоляции. Вот я и пила. Вечерами. Чтобы забыть, не думать, как я одинока… Твой отец тоже был человек одинокий. Он ухлестывал за девицами, шлялся по кабакам, охотился на оленей, рыбачил. В жизни не работал! Понемногу распродал все угодья вокруг замка. Мы с тобой сходим к замку, посмотришь, будешь гордиться. Правда, теперь там только и осталось, что голые камни. Серые, старые, того и гляди вывалятся… Стены осыпаются, не знаю, как он там живет, что ему до сих пор какой-нибудь балкой по голове не шарахнуло… — Он так и не женился? — Нет. Времена сейчас не те, девушки уже не такие смирные и послушные. Они учатся, работают, разъезжают. Кому теперь охота жить в замке? Ресницы у нее дрожали, и во взгляде читалось робкое одобрение: эти девушки не боятся сбросить иго Маккаллумов и иже с ними. Она отхлебнула чаю, но к пирогу с толстым слоем крема не притронулась. У нее были тонкие пальцы, сморщенная, почти прозрачная кожа, и она все возила ими по кругу, словно собирала по столу крохи воспоминаний. — Он живет по старинке, только состояния, как у дедов, у него больше нет. Недавно ему сказали, что у него рак. Врачи запретили ему пить, отправили лечиться. Так он отказался! Мыкается по пабам, ему наливают задаром — вроде как местный шут, колорит создает. Поет шотландские гимны, горланит… Грустно, конечно, а вообще — не это самое грустное. — Он скоро умрет? — спросил Гэри и крепко оперся локтями о стол, чтобы не дрожали. Она кивнула: — Умрет, а замок перейдет к его двоюродному брату Там такое родство — седьмая вода на киселе… Брат этот англичанин. Работает в Лондоне, в Сити. Думает только о деньгах. На землю предков ему наплевать. Твой отец от этого сам не свой. Мечется как муха в паутине, все пытается судьбу перебороть… — Вы за этим меня вызвали? Вся срочность из-за этого, да? — Да, сынок… Если он не образумится, не бросит пить, то так и умрет, а за ним и замок. Братишка этот устроит там гостиницу для каких-нибудь богатых американцев или русских… Самый красивый замок во всем крае! Стыд какой, на всю страну! — Эк вы заговорили, шотландская кровь! Она слабо улыбнулась. Пальцы перестали бегать по столу, она посмотрела ему прямо в глаза. — От себя не уйдешь. Кто шотландцем родился, тот шотландцем и умрет. Гэри выпрямился. Он тоже все больше чувствовал себя шотландцем. — Вот я и подумала: может, если он тебя увидит, узнает родного сына, может, тогда… Но я толком не знаю. С Маккаллумами никогда не знаешь, чего ждать. Судьба у них черная-пречерная, а мозгов ни крупинки… — Так когда же я могу его увидеть? — нетерпеливо перебил Гэри. Он выручит отца, образумит его, вылечит. Он уже представлял, как будет жить с Дунканом Маккаллумом в фамильном замке, узнает его ближе, выучит шотландскую историю. Ему вдруг нестерпимо захотелось иметь корни, носить цвета своего клана, чтобы им гордилась семья. А в замке можно устроить культурный центр, проводить фестивали, собирать музыкальный бомонд… Бабушка наверняка поможет. Он будет учиться дальше на фортепиано, а попутно возродит Кричтон к жизни. — Сегодня вечером, попозже. Я тебя сведу в паб, куда он ходит каждый день. На той неделе, когда ты позвонил, я туда пошла и сказала ему, что у него есть сын. Красивый, говорю, парень, ты будешь им гордиться, передашь ему эстафету, и тогда никакие англичане тебе не страшны, и твой замок в гостиницу никто не превратит. — А он что? — Выслушал… Но ничего не ответил. Когда он набрался до того, что уже на ногах не стоял, я довела его до замка и уложила в прихожей, есть у него там такой старый, разбитый диван — на нем он чаще всего и спит. Ни особой радости, ни досады не выказал. Значит, расслышал. Готов с тобой познакомиться. — А мою мать он помнит? Миссис Хауэлл отрицательно покачала головой. — Но что сын у него есть, это он помнит. — Он знает, что я англичанин?.. Да вдобавок внук королевы! — Нет. Об этом я не сказала. У меня расчет такой: твой отец — человек гордый, и когда он увидит, какой у него сын, эта его гордость возьмет верх, остальное уже не важно. — А если бы я оказался нахальным, выпендрежным и вообще бездарностью? — Ты бы тогда не стал мне звонить, малыш. У тебя был такой умоляющий голос… — Да ведь мы всего-то несколько слов друг другу сказали. — Но мне было слышно и то, чего ты не сказал. Гэри накрыл своей широкой ладонью худенькую ручку миссис Хауэлл, и у той на глаза навернулись слезы. — Хоть бы вышло, хоть бы вышло, — шептала она, глядя пустым взглядом перед собой, словно хотела увидеть будущее. К замку они поехали на старой, чихающей машине, которая еле взбиралась в гору. Гэри то закрывал глаза, то снова открывал. Он вытягивал шею и всматривался в горизонт. В последнее время он так часто представлял себе, как выглядит этот замок. И замок превзошел его ожидания. Кричтон внезапно выступил из-за поворота: гигантский, величественный, надменный. Когда-то белые, а теперь посеревшие, с пятнами сырости стены подавляли своим видом. Крыша местами провалилась, между кровельными балками пробивались и тянулись к небу кусты. |