Книга Роковая любовь, страница 62 – Кэндис Кэмп

Курт внимательно выслушал все ее аргументы и, признав их убедительность, дал свое согласие, но поставив условием поездку в Новый Орлеан, где на месте будет все реально выяснено. Если открытие магазина действительно обойдется дешево, то она может приступить к работе, предоставив ему все необходимые сметы.

Это был деловой разговор деловых людей, и Энэлайз завершила его просьбой о повышении ей жалованья, так как она, став хозяйкой крупного магазина, возьмет на себя и большую ответственность.

Курт засмеялся:

— Ты уговариваешь меня открыть новый магазин в твоем родном городе за мой счет, полностью владеть им, да еще и просишь прибавку к жалованью?! — Он опять засмеялся, хотя в глазах его мелькнула печаль. — С реализацией этой идеи Энэлайз обретет еще большую независимость, и возможно будет для него потеряна навсегда.

— Хорошо, — сказал Курт, — а теперь давай договоримся о разделе прибыли. Пополам тебя устраивает?

Энэлайз улыбнулась и протянула ему руку.

— Идет! — ответила она.

Курт пожал ее руку и, на мгновенье задержав в своей руке, очень серьезно сказал:

— Энэлайз, мне очень трудно будет пережить твой отъезд, но я желаю тебе всего хорошего. Я надеюсь даже, что это принесет тебе счастье.

Грустно улыбнувшись, Энэлайз ответила:

— Сомневаюсь, что это принесет мне счастье, но я это должна сделать.

— Дай мне знать, если будет нужна моя помощь, я всегда приеду к тебе.

— Я всегда буду помнить о твоей дружбе, Курт. Я никогда бы не смогла ничего достичь без твоего участия.

Она закончила разговор и вышла из кабинета, а Курт Миллер долго смотрел ей вслед и думал, что, кажется, она ушла и из его жизни.

Заручившись согласием и обещанием помощи от Курта Миллера на открытие магазина в Новом Орлеане, Энэлайз стала активно готовиться к отъезду.

Она заказала билеты, оплатила все счета, помогала служанке паковать вещи, решала все возникавшие по ходу дела проблемы. Она не сделала только одного — не сообщила Марку о своем предстоящем отъезде и о том, что его она забирает с собой. Эту проблему, самую сложную, она отложила на последнюю минуту, рассудив, что чем меньше у Марка будет времени на сопротивление, тем будет лучше для всех. Хотя иногда ей становилось страшно при мысли о предстоящем разговоре с Марком, она все же продолжала активно готовиться к отъезду.

Наконец, когда сборы практически были завершены, Энэлайз отправилась к отцу Марка и рассказала ему о своих дальнейших планах. Она посвятила мистера Шэффера в то, как она собирается лечить Марка и легко доказала ему, что мягкость и снисходительность не только навредили Марку, но и очень скоро превратят его в полного инвалида. Отцу Марка было очень трудно признать правоту Энэлайз, но она была очевидной. Кроме того, он прекрасно видел, что тяжелая обстановка в доме отнюдь не улучшала угнетенность Марка. После признаний Фрэнсис он категорически отказался ее видеть, и та была близка к полному отчаянию.

— Только почему вы хотите увезти его в Новый Орлеан?

— Доктор рекомендовал ему сменить климат на более теплый. Это поможет его выздоровлению, — ответила Энэлайз. — Кроме того, я очень надеюсь на то, что тетушка Моника, о которой я вам рассказала, поможет Марку.

Мистер Шэффер недоверчиво посмотрел на Энэлайз, а она продолжила:

— С Новым Орлеаном у Марка связаны хорошие воспоминания — там мы встретились и полюбили друг друга. Там мы даже, хоть и недолго, были очень счастливы.

Мистер Шэффер тяжело вздохнул. Энэлайз была женой Марка и имела законное право распорядиться его дальнейшим лечением. И она была права, говоря, что Марк катится к гибели, и они не в силах его остановить.

Энэлайз предстоит одной попытаться исправить то, с чем они не справились все вместе.

Мистер Шэффер уже давно подозревал, что его красивая невестка — очень сильная духом женщина. Их последние разговоры полностью утвердили его в этом мнении. Все, кто сталкивался с ней, попадал в плен ее красоты и обаяния, не замечая сразу силы ее характера. И, пожалуй, только Марк был с ней на равных.

— Хорошо. Я согласен. Возможно Марку станет там лучше. Я надеюсь, что ты спасешь его, — завершил их сложный разговор мистер Шэффер.

Объясняться с Марком Энэлайз пришла в дом Шэфферов только за два дня до отплытия.

Для этого решающего визита она постаралась выглядеть как можно более эффектно и добилась своего. Она надела к темно-зеленой шелковой блузе с высоким воротничком новую юбку, волосы стянула в узел на затылке. Перчатки и шляпа с широкими полями дополняли туалет строгой, деловой женщины — именно так она хотела выглядеть сегодня.

Ее сердце замирало, но она, перешагнув порог, поздоровалась с ним, как можно более спокойно.

— Привет, Марк! Здравствуйте, сержант Джексон.

— Я… Я не думал, что ты вернешься, — охрипшим от волнения голосом ответил Марк.

«Похоже, он обрадован», — заметила Энэлайз, и это вселило в нее некоторую надежду, но тут Марк опомнился.

— Не понимаю, зачем ты пришла. Может быть тебе нравится, когда тебя прогоняют?

— Тебе представится возможность еще много узнать о том, что мне нравится, — не поддалась Энэлайз и ответила веселым тоном. — Даже не знаю, как ты во всем разберешься. Ведь сейчас ты совсем ни о чем не думаешь, кроме алкоголя, — съехидничала она, все же не удержавшись.

Марк никак не отреагировал на ее реплику. Он продолжал молчать. Энэлайз, все еще стоявшая у двери, прошла и села в кресло, стоявшее напротив дивана, на котором сидел Марк. Старательно расправив свои юбки, чтобы оттянуть момент продолжения разговора, она, чувствуя как тишина в комнате становится все более напряженной, улыбнувшись, храбро продолжила:

— Ты обрадовался, что я пришла?

Марк не отвечал.

— Ах да, я совсем забыла, что в этом доме редко отвечают искренне.

— Какого черта ты пришла? Что тебе нужно? — грубо закричал Марк.

— Я пришла сообщить тебе, что через два дня мы вместе отъезжаем в Новый Орлеан. Сержант Джексон, вы можете начинать упаковывать вещи полковника и свои тоже, если вы решите ехать с нами.

— В Новый Орлеан?! — сверкнул глазами Марк. — Ты что с ума сошла. Я никуда не поеду!

— Мой дорогой, я — твоя жена, и твой отец согласился, что жить тебе надо со мной, а не в его доме.

— Я никуда не поеду!

— Ты ничего не понял, милый. У тебя нет выбора. Просто двое сильных слуг придут и вынесут тебя отсюда. Что ты сможешь сделать? Драться с ними или, может быть, убежать? — язвительно спросила Энэлайз.

Бледное лицо Марка покраснело, и он набросился на нее:

— Думай, что ты говоришь!

— Я и так все обдумала. — Теперь Энэлайз полностью взяла себя в руки и говорила спокойно, но с легкой иронией в голосе. — Я все обдумала и хочу вернуть тебя к нормальной жизни и сделаю это. Я не знаю, понимаешь ли ты, что сделал с собой? В этом доме все настолько трусливы, что не решаются сопротивляться тебе, а тем более говорить тебе правду. Но я не из робких, и ты это прекрасно знаешь. Ты действительно искалечен, но ты можешь вылечиться, но не хочешь этого. А вот почему, это еще вопрос. Возможно, тебе понравилось жалеть себя и валяться в своей комнате как улитка в своей раковине. Возможно, ты просто трусишь или делаешь это из упрямства. Во всяком случае, ты не хочешь сам себе помочь и тебя устраивает постоянная пьянка. В результате ты уже превратился в слабовольного алкоголика и в этом доме справиться с тобой уже никто не может, — закончила она уже презрительно.