Книга Дневник его любовницы, или Дети лета, страница 46 – Карина Тихонова

— Дело не в этом, — ответил я. — Он еще мальчишка.

— Он уже достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки, — сухо обронил Егор.

— Тогда сдай его в милицию, — предложил я. — Пускай отвечает по закону. Так, как полагается. А заодно и ты вместе с ним. Хочешь?

Егор молчал.

— Не хочешь? — продолжал я. — Тогда отпусти парня на все четыре стороны и дай ему шанс. Кто ты такой, чтобы его судить? У тебя руки ничуть не чище!

Егор молчал. Я испугался, что он обиделся и позвал:

— Егор!

— Ау, — откликнулся он сразу.

— Не обижайся.

— И не думаю.

— А что ты думаешь?

— Думаю, что в чем-то ты прав, — ответил он. Посмотрел на меня, усмехнулся и успокоил:

— Не переживай. Получит твой читатель еще один шанс. Только не гарантирую, что использует его с умом.

— А это уже его проблемы.

— Да.

Егор дошел до выхода из кухни, оглянулся через плечо и спросил:

— Ты позавтракал?

— Позавтракал.

— Тогда пойдем в комнату.

Я встал и направился следом за гостем.

Егор в моем доме ориентировался прекрасно. Он уверенно привел меня в кабинет и осмотрел комнату с таким интересом, словно был здесь впервые.

— Когда мы с тобой познакомились, я не знал, что ты писатель.

Я пожал плечами и уселся за стол.

— Обычная работа.

Егор сел на подоконник, предварительно отодвинув в сторону тяжелую штору, создававшую в комнате уютный полумрак.

— Наверное, обычная. Только не для меня.

— Почему? — спросил я.

Егор почесал затылок.

— Воображение отсутствует, — признался он.

— Да, — невольно подтвердил я. — Ты человек действия, а не умозрительных цепочек.

— Вот-вот, — поддержал Егор.

— Я это сразу понял, как только тебя увидел.

Егор засмеялся. Я рассердился.

— Напрасно смеешься. Я многих людей чувствую интуитивно. И редко ошибаюсь, кстати…

— Да? — заинтересовался Егор.

— Да!

— Опиши меня, — попросил он.

Я прищурился и оглядел высокую подтянутую фигуру гостя еще раз.

— Думаю, ты родился в семье…

Я помедлил, прикидывая, как бы выразиться потактичней.

— …Думаю, твои родители занимались физическим трудом, — сформулировал я наконец.

— Не интеллигенты, хотел ты сказать, — тут же поймал меня Егор на слове.

— Ну, примерно.

— Не бойся, я не обижусь, — подбодрил меня Егор. — Ты говори прямо.

— Ладно.

Я подумал еще немного.

— Думаю, что в тебе помимо русской крови есть какая-то еще…

Я пристально посмотрел на гостя. Егор с готовностью наклонился ко мне, чтобы удобней было разглядывать, и в этом быстром движении было что-то шутовское. Я внимательно изучал его лицо с неправильными, но притягательными чертами, и сдался.

— Нет, не могу определить, какая. Какая-то южная, но не кавказская… Думаю, что учился ты хорошо, но не блестяще. Скорее всего, между четверкой и пятеркой. Выезжал на сообразительности, не на знаниях. Еще думаю, что в классе ты был лидером. Дрался редко, но если уж дрался, то до полусмерти. Наверное, после школы, или в старших классах, ты начал заниматься спортом. Каким-то силовым видом спорта, — поправился я.

— Ага! — сообразил Егор и дотронулся да перебитого носа.

— Да, — подтвердил я и умолк.

Егор немного подождал продолжения и с интересом спросил:

— А потом?

Я разозлился.

— Суп с котом! — сказал я сердито. — Я тебе что, гадалка? Хватит пока! Тем более что ответ задачи нам известен. Ты довольно преуспевающая личность.

— Ну, да, — согласился Егор. Он помолчал, видимо обдумывая услышанное. Мне стало любопытно, насколько верны мои выкладки.

— Угадал? — спросил я, не сдержавшись.

— Почти, — ответил Егор серьезно.

— Поделись! — попросил я, сгорая от нетерпения.

— Значит, так, — сказал Егор размеренно. — Родился я в Германии. В Восточной Германии, как ты понимаешь. Отец служил в советском гарнизоне.

— А-а-а, — протянул я разочарованно. Не угадал. Военных, конечно, не отнесешь к интеллектуальной элите, но и к рабочему классу не припишешь.

— С примесью крови ты все правильно угадал, — подбодрил меня Егор. — У меня мать мадьярка.

— Из венгров, что ли? — спросил я.

— Из венгров, — подтвердил Егор. — Она военный хирург, в нашем гарнизоне проходила практику. Там они с отцом и познакомились.

— Понятно, — уныло протянул я вновь. Ни фига не угадал.

— Школу я окончил с золотой медалью, — спокойно продолжал Егор. Я подскочил на месте. — Не хочется тебя огорчать, но выезжал я на знаниях, и только на них. Перечитал всю библиотеку в военном городке. В классе никогда не дрался. Я был довольно хилым ребенком, меня стеснялись бить. Спортом занимался. Это ты правильно заметил.

Я слегка воспрянул духом. Хоть что-то угадал!

— Плаванием, — безжалостно уточнил Егор, и я окончательно сник. — Говорю же, здоровье было слабое, вот мать меня и записала в бассейн.

— Понятно, — повторил я упавшим голосом. Посмотрел на смеющегося гостя и угрюмо спросил:

— А это?

И дотронулся пальцем до своего носа.

— На санках катался, — ответил Егор. — В третьем классе. Перевернулся, шмякнулся физиономией прямо в железку. В общем, сломал нос.

Я чертыхнулся вполголоса и отвернулся в сторону. Осрамился со своей писательской интуицией на все сто.

Егор наклонился, дотронулся до моего плеча твердой горячей рукой.

— Не расстраивайся, — сказал он.

— А я и не расстраиваюсь, — соврал я.

— То, что ты придумал, гораздо интересней… для романа, — закончил Егор с некоторым лукавством.

— Добивай, не стесняйся, — пригласил я.

Гость снова бесшумно расхохотался. Я повернул голову и смотрел, как он заходится в беззвучном зловещем веселье.

— Ты женат? — спросил я, когда Егор отсмеялся.

— Я похож на женатого человека? — удивился Егор.

Я чуть отодвинулся назад и оглядел гостя с головы до ног. Такие великолепные не прирученные экземпляры могут водиться только в дикой природе.