Книга Солнце ночи, страница 39 – Карина Тихонова

— Сейчас вы пойдете в свой номер и будете сидеть там до тех пор, пока вас не позовут, — отчеканила Светлана очень тихо и очень раздельно. — Звонить никуда не будете. Я все сделаю сама. Понятно?

Я кивнула, не в силах оторваться от сверкающих темных зрачков, пульсирующих в глубине серого глаза. Повернулась и, словно загипнотизированная, двинулась к лестнице. Поднялась на второй этаж, открыла дверь номера. Вошла, направилась к кровати. Упала на покрывало и закрыла глаза. Меня тряс нервный озноб.

Кого-то только что пытались убить. Пока мы с Глебом разговаривали на пляже, неизвестного убивали буквально в двадцати шагах от нас. Ведь когда мы шли на пляж, никакого тела возле ограды еще не было!

Почему я так испугалась? Потому, что ничего не понимала! Все-таки самое страшное в этой жизни — неизвестность. Злодей играет с тобой в непонятную игру по правилам, которые тебе не известны. Очень страшное ощущение. Пробирает до ледяного озноба.

Очнулась я только тогда, когда дверь распахнулась и в комнату влетел Глеб.

— Почему не запираешься? — буркнул он.

Не дожидаясь ответа, отворил дверцу гардероба и принялся швырять на кресло мои немногочисленные тряпки.

— Так, — бормотал он себе под нос. — Теперь туфельки достанем… Туфельки, туфельки, где вы туфельки… А, вот они!

Глеб присел на корточки, вынул из нижнего яруса картонную обувную коробку. Я наблюдала за его действиями широко раскрытыми от удивления глазами.

— Так, туфельки мы достали, теперь… Ладно, белье достанешь сама, не хочу тебя смущать…

— Глеб! Что ты делаешь?

Глеб коротко глянул на меня:

— Собираю твою сумку.

— Зачем?

— Затем, что ты уезжаешь домой, — объяснил Глеб. Подошел к туалетному столику, сгреб с него все баночки с кремами и туалетной водой. Забросил их в сумку, поискал глазами, что еще забыл уложить.

— Глеб, я никуда не поеду, — сказала я.

— Поедешь!

Я терпеливо вздохнула. Поднялась с кровати, подошла к нему и взялась за ручки сумки.

— Мы уедем отсюда только вместе, — сказала я твердо. Глеб посмотрел на меня отчаянными глазами:

— Катя! Здесь опасно!

— А мне наплевать, — ответила я.

Сумка упала на пол, я обняла Глеба за шею, и мы поцеловались.

Этот поцелуй не шел ни в какое сравнение с тем, на террасе. На этот раз мы целовались по-настоящему.

Время остановилось. Лично я ничего не имела против, потому что никогда в жизни не была так счастлива. Я даже забыла, что целоваться так здорово. Я все забыла.

Глеб отстранился и посмотрел на меня.

— Я за тебя боюсь, — прошептал он.

— А я за тебя.

— Я мужчина.

Я не выдержала и засмеялась:

— Это заметно.

— Язва, — сказал Глеб и снова поцеловал меня.

Но на этот раз поцелуй был коротким. Раздалось сухое покашливание, и я с ужасом поняла, что в комнате мы не одни.

«Черт! Не могла запереться на ключ!» — пронеслось в голове. Но было уже поздно. Хорошая мысль, как обычно, сильно запоздала. Я отстранилась, отошла к окну. Щеки мои пылали. Глеб сунул руки в карманы и сказал неприятным тоном:

— Стучаться надо!

— Прошу прощения, — ответила Светлана. — Дверь была открыта.

Светлана подошла к креслу и уселась, сохраняя обычное корректное выражение лица. Сложила руки на коленях и сказала:

— Я просто хотела вас проинформировать. Он жив.

— Кто? — спросила я.

Светлана насмешливо посмотрела на меня. Я вспомнила незнакомца, лежавшего на земле перед оградой, и спохватилась:

— Ах да! Я не сразу поняла, о ком вы говорите. Кстати, уже известно, кто он?

Светлана все так же молча перевела взгляд на Глеба. Ее глаза сохраняли выражение, которое я не могла объяснить.

Глеб отчаянно покраснел и сказал, обращаясь ко мне:

— Я не успел тебе сказать. Это Макаров.

— Как?! — вскрикнула я. — Макаров?! Не может быть!

— Отчего же не может, — может! — равнодушно обронила Светлана.

— Но почему на него напали?

— Да что тут неясного? Обокрали! — пожала плечами Светлана.

— Он сильно пострадал?

— Сильно, — сухо сказала Светлана. — Ему проломили череп.

— Господи! — Я прижала руку к губам.

— Значит, в себя он придет еще не скоро? — быстро спросил Глеб.

Светлана поднялась:

— Поживем, — увидим. Что ж, не буду вам мешать.

Она вышла из номера и бесшумно прикрыла дверь. Я посмотрела на Глеба. Открыла рот, чтобы поделиться своими соображениями, но Глеб быстро прижал палец к губам. Я вспомнила наш недавний разговор и кивнула.

Глеб уселся рядом со мной. Мы сидели, молчали и слушали тиканье часов на туалетном столике.

— Я останусь? — спросил Глеб, когда слушать тиканье часов стало невыносимо.

Я молча покачала головой.

— Не нужно. Я запрусь на ключ.

— Ты уверена?

Я кивнула. Меньше всего мне хотелось оставаться с Глебом в комнате, напичканной прослушкой.

— Моя дверь напротив твоей, — напомнил Глеб. — Номер телефона знаешь?

— Нет.

— Я запишу.

Глеб подошел к журнальному столу, достал ручку из внутреннего кармана пиджака и быстро начертил несколько цифр на обрывке газетного листа.

— Вот, — сказал он. — Не потеряй.

— Хорошо.

Я поднялась с кровати, подошла к Глебу и обняла его за шею.

— Позволь мне остаться, — попросил Глеб настойчиво.

— Только не сейчас, — ответила я. — Мне нужно хорошенько отдохнуть.

Глеб наклонился и поцеловал меня в лоб.

— Запрись хорошенько, — велел он.

Мягко снял с шеи мои руки и направился к двери. Я проводила его, закрыла дверь и заперлась на два оборота ключа.

Ночь прошла спокойно. Вернее будет сказать, она прошла без происшествий. Но в самом этом спокойствии мне чудилась скрытая угроза: затишье перед бурей, которая может разыграться в любой момент.

И еще мне казалось, что Макаров только первая жертва неведомых злых сил, поселившихся в этом странном городе, в этом странном отеле.

Проснулась я рано. Поднялась, заставила себя сделать зарядку, чтобы немного поднять тонус. Умылась, оделась, уселась в кресло и стала ждать звонка Глеба.

Глеб позвонил около десяти.