Книга Эхо в тумане, страница 37 – Андреа Кейн

Ей это необходимо… и ему тоже.

Ариана напряженно пыталась найти безопасную тему для разговора в надежде исправить то обстоятельство, что они с мужем, несмотря на физическую близость, почти не знали друг друга. Когда они бывали вместе, всегда доминировали гнев или страсть, почти не оставляя места для разговоров.

— Броддингтон — удивительный дом, — осторожно сказала Ариана.

Трентон ответил коротким кивком.

— Ты уже говорила мне.

— Да, но тогда я видела только оранжерею.

— С тех пор что-то изменилось? — Удивленный словами жены, Трентон повернул голову и посмотрел на нее.

Ариана энергично закивала.

— Вчера Дастин провел со мной экскурсию… или, во всяком случае, показал мне часть дома, — поправилась она, оживляясь при воспоминании. — Музыкальный салон, гостиная, бильярдная, галерея… он показал мне все это. — Она помедлила, чтобы перевести дыхание, затем продолжила: — Они производят такое же огромное впечатление, как и оранжерея.

Слушая воодушевленную болтовню Арианы, Трентон все более мрачнел.

— Я рад, что ты так ко всему относишься, — с безразличием отозвался он. — Вы с Дастином, по-видимому, хорошо провели время в мое отсутствие, даже лучше, чем я предполагал.

Ариана вздрогнула.

«Ну а теперь почему он сердится, — подумала она. — Из-за того, что я вторглась в его владения? Или из-за воспоминаний, которые вызвал этот разговор… воспоминаний, которые он предпочел бы забыть?»

Каковы бы ни были причины, Ариана намеревалась выяснить все, что только возможно.

— Я видела картины твоей матери в галерее, — торопливо начала она, боясь, что беспокойство заставит ее замолчать. — Она была невероятно красивой женщиной. Я вижу меж вами лишь легкое, почти неуловимое сходство… Она выглядит такой неземной, такой маленькой и хрупкой. Дастин унаследовал ее синие, словно полуночное небо, глаза, тебе не кажется?

Слабый проблеск улыбки разгладил суровые черты Трентона.

— Да, моя мать была красивой, да, я не очень похож на нее, а Дастин действительно унаследовал ее необычный цвет глаз. Что-нибудь еще?

Ариана вспыхнула при мысли о том, как глупо, должно быть, выглядит ее незатейливая болтовня. И все же ей удалось сделать первый шаг, чтобы выяснить причину подавленного недовольства Трентона. Его спокойная реакция показала, что посещение ею галереи и упоминание о портретах матери не вызывает у него каких-либо волнений. Его, казалось, совершенно не тронуло вторжение Арианы в этот период его прошлого. Более того, сам он упомянул о матери достаточно легко, следовательно, она не имела отношения к той горечи, что пожирала его сердце.

Значит остается, как она и подозревала, его отец.

И Колдуэллы.

Трентон спустился до подножия лестницы. Прислонившись к стене, он пристально всмотрелся в поглощенное своими мыслями лицо жены, приближавшейся к нему.

— Кажется, эта экскурсия произвела на тебя большое впечатление, — сухо заметил он.

Ариана моргнула, внезапно выведенная из задумчивости.

— Твой талант архитектора явно виден в планировке каждой из комнат Броддингтона. — Она откинула голову, чтобы понаблюдать за реакцией Трентона. — Так же, как и талант Дастина… — Она помедлила. — И, конечно же, твоего отца.

Темное облако окутало лицо Трентона.

— Как я уже сказал тебе, мой отец был гением. — Он выпрямился, подчеркнуто поддернул оба рукава пиджака. — Что касается твоих высказываний относительно достоинств Броддингтона… Они могут подождать. — Хрипло откашлявшись, Трентон направился к столовой, положив конец разговору о Ричарде Кингсли. — У меня сегодня много дел. Надеюсь, мы спустились для того, чтобы поесть?

— Да, разумеется.

Ариана медленно последовала за ним.

— Тогда так и сделаем. Ты можешь развлечь меня своими рассказами об экскурсии по поместью позже, днем.

— Но позже тебя не будет.

Ариану поразила собственная смелость.

Трентон резко остановился:

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты, наверное, сразу же после завтрака поедешь в Спрейстоун.

Молчание. Нервно перебирая пальцами складки платья, Ариана обошла мужа и посмотрела ему прямо в глаза, молясь в душе о том, чтобы не преступить границы.

— Если, конечно, ты не планируешь остаться в Броддингтоне сегодня. Ну как?

Трентон смотрел на нее из-под полуприкрытых век, и время тянулось бесконечно. Сердце Арианы бешено билось в груди, она страшно жалела, что не может прочесть его мысли. Чего бы она только ни отдала за то, чтобы обрести сейчас пророческий дар Терезы.

— Мне очень хотелось бы увидеть остальную часть поместья, — продолжила она, чуть коснувшись рукава Трентона. — И я предпочла бы, чтобы ты показал его мне. — Она сглотнула, чувствуя, что ступила на ненадежную почву. — Если, конечно, ты ничего не имеешь против.

Трентон взглянул на ее маленькую ручку на своей руке.

— Я могу остаться сегодня в Броддингтоне, — наконец уступил он. — Если ты это предпочитаешь.

Лицо Арианы засветилось.

— О да, я предпочитаю это.

— Хорошо. — Он отправился дальше. — Я покажу тебе остальные комнаты. — Остановившись в дверях столовой, он повернулся и добавил: — После еды.

Ариане захотелось прыгать и петь от радости. С огромным трудом она сдержалась.

— Это будет замечательно, — ответила она с блаженной улыбкой. И тотчас же почувствовала, что смертельно проголодалась.

— Кто учился в таком восхитительном классе? — спросила Ариана, искренне упиваясь созерцанием просторной комнаты с высокими потолками и огромными окнами.

— Дастин и я, мы оба занимались здесь.

Трентон, скрестив руки на груди, неподвижно стоял в дверном проеме. За последний час он показал Ариане библиотеку Броддингтона, кухню и флигель для гостей, описывая каждый уголок особняка с яркой обстоятельностью архитектора и с отстраненным равнодушием циника. Несмотря на знания, проявленные первым, второй говорил намного больше.

— Не понимаю, — с недоумением сказала Ариана. — Как вы могли учиться здесь, если Броддингтон еще не был построен?

— Особняк стоял здесь задолго до моего рождения. Мы с Дастином помогали отцу перепроектировать все поместье, когда были еще подростками. Классная, тем не менее, почти не изменилась. Были только установленные двойные двери более прочной конструкции и пристроена туалетная комната с другой стороны, — сказал он.

— Какое чудесное место для занятий.

Вспомнив унылые часы, проведенные ею в мрачной классной комнате в Уиншэме, Ариана пришла в восторг, она дотронулась рукой до одного из двух низких деревянных табуретов, пытаясь представить темноволосого маленького мальчика, корпящего над своими уроками.