Книга Кража, страница 76 – Андреа Кейн

— Тремлетт, — позвал его Коньерз и поманил в дальний угол комнаты.

Они вместе оглядели выставленные там портреты. В их числе был портрет женщины, походившей на Кэтрин, и еще один, написанный, по-видимому, с Эмили Мэннеринг, и еще портреты четырех молодых черноволосых женщин с кожей, походившей цветом и прозрачностью на тонкий фарфор, с синими глазами…

В их ушах мерцали сапфировые сережки…

В парадную дверь городского дома Фаррингтонов отчаянно забарабанили. Блэйдуэлл поспешил открыть. — Лорд Тремлетт, — начал он, переводя взгляд с Эшфорда на коренастого мужчину рядом с ним. — Чем могу?..

— Где Ноэль? — выкрикнул Эшфорд и, оттолкнув Блэйдуэлла, поспешил в холл.

— Ноэль! — позвал он.

— Тремлетт? — Эрик вышел ему навстречу из гостиной. Вслед за ним показались Бриджит и Хлоя. — Что, во имя Господа, здесь происходит?

— Ноэль… Где она?

Эрик тотчас же понял, что произошло что-то очень скверное..

— Она на кухне, — ответил он. — А в чем дело? Что случилось?

— Сначала я должен увидеть Ноэль. Объясню потом. Он промчался через холл и чуть не вышиб дверь кухни. — Ноэль!

Кухня была пуста. Он тотчас же заметил записку на стойке. Коньерз и все семейство Бромли следовали по пятам за ним.

Пробежав глазами записку, Эшфорд содрогнулся:

— Господи! Нет!

Эрик вырвал листок у него из рук. Лицо его выразило крайнее недоумение и недоверие.

— Бариччи вломился сюда и похитил Ноэль? Бриджит издала крик ужаса. Хлоя подошла к ней. По щекам ее катились слезы.

— Ее похитили, но похититель не Бариччи, — ответил Эшфорд хрипло. — Это Сардо.

— Но она пишет…

— Бариччи арестован, лорд Фаррингтон, — тихо возразил Коньерз. — Я детектив Коньерз. Мы с моим напарником лично арестовали его. Мы думаем, ее похитил Андре Сардо.

— Тогда отправимся, черт бы его побрал, в его студию и найдем ее, — распорядился Эрик, бросая записку на пол,

Хлоя подняла и прочла записку. . — Ее нет в его студии, — с трудом произнес Эшфорд. — Мы с Коньерзом только что оттуда. Там нет ни малейших следов ни Ноэль, ни Сардо.

— Тогда откуда вы знаете, что похититель — он?

— Потому что теперь мы знаем, что это Сардо убил Эмили Мэннеринг и нескольких других женщин, которые, как и Ноэль, стали для него наваждением, — пояснил Эшфорд, пытаясь сохранить остатки здравомыслия. Он должен был держаться и спасти Ноэль. — Сардо невменяем. Он становится маньяком и убийцей, когда считает, что его предали. Сегодня днем он посетил Ноэль в вашем доме и случайно увидел написанное Ноэль оповещение о нашей свадьбе. Он счел это предательством. — На щеке Эшфорда задергался мускул — его спокойствию пришел конец. — Мы должны ее найти. Сразу же! До того, как он…

В глазах Эрика заметался ужас — он все понял.

— О мой Бог! — прошептал он. — Ноэль!

— Папа! — Хлоя схватила его за руку. Ее заплаканное лицо выражало одновременно боль и удивление. — Посмотри на это! — Она указывала на клочок бумаги, записку Ноэль. — В этом есть что-то странное. Ноэль никогда не называет тебя «отцом к тому же она не питала и не питает никаких чувств к Лиз и никогда не вспоминает первых четырех лет своей жизни. Но главное, имя ее мягкой игрушечной кошки не Элизабет, а Фаззи.

Слова Хлои прозвучали для всех как откровение. Мысль Эшфорда уже заработала. Он выхватил записку из рук Хлои.

— Хлоя, я должен расцеловать вас за вашу проницательность! — воскликнул он, чувствуя, как кровь забурлила в его жилах и надежда возродилась в сердце. — Вы такая же необыкновенная девушка, как и ваша сестра. Ноэль знает, где живет Бариччи? — повернулся он к Эрику.

— Вероятно, знает. Его адрес был в папке, собранной моим осведомителем. Я дал ей прочитать досье на него на Рождество.

— Значит, она хотела сказать этой запиской, куда ее отвез Сардо, — решил Эшфорд. — «Отец, должно быть, Бариччи. потому что квартира Бариччи расположена на Элизабет-стрит, — Продолжая говорить, Эшфорд направился к двери. Коньерз последовал за ним.

— Тремлетт, — поспешил за ними Эрик, — Ноэль — моя дочь. Я иду с вами.

Эшфорд не обернулся, не остановился. Он только кивнул:

— Пойдем пешком. Так будет скорее и незаметнее. Возьмите пистолет.

Ноэль пошевелилась на постели и вздрогнула, когда нож уколол ее. Квартира утопала во мраке. В полной темноте Андре втащил ее внутрь и повлек прямо в спальню.

— Тише, не шевелитесь, — приказал Андре, нависая над ней и медленно расстегивая пуговицы у нее на груди. Он уже сорвал с нее плащ и сбросил свой плащ и рубашку. К счастью, штаны его все еще находились на нем, вероятно, потому, что в его безумном мозгу прочно укоренилась мысль о совращении, а не о насилии.

Он потянулся, чтобы зажечь лампу, и ее тусклый свет залил спальню.

— Вот, — сказал он, сжав ее бедра своими ногами, мощными, как колонны, — теперь намного лучше. Я хочу видеть ваше лицо, когда наконец вы станете моей.

Нахмурившись, он внимательно вглядывался в ее лицо.

— Перестаньте смотреть на меня так. Я хочу видеть в ваших глазах страсть, а не ужас.

Он оставил в покое ее платье и склонился к ней, приподняв ее лицо за подбородок:

— Черт вас возьми! Покажите мне свою страсть! Ноэль судорожно сглотнула, пытаясь побороть ужас.

— Как я могу испытывать страсть, когда вы приставили нож к моему горлу? Уберите его, и я подчинюсь вам с радостью.

Андре испытующе смотрел на нее прищуренными глазами.

— Вы пытаетесь перехитрить меня? Вы надеетесь, что, если я уберу нож, вы сможете убежать? — спросил он, выпуская ее лицо, но не делая попытки убрать нож. — Это не сработает, cherie… Могу вам это обещать. Теперь вы моя. И если попытаетесь сбежать, добьетесь только того, что ваша смерть будет более мучительной. С другой стороны, стоит вам пойти мне навстречу, и ваши последние мгновения на этой земле станут райским блаженством.

Ноэль молча молилась, чтобы Бог послал ей силы.

— Я не буду пытаться убежать, — заверила она. — И вообще не понимаю вас, Андре. Я мечтала о том, что мы с вами будем вместе. Но я всегда думала, что, когда это произойдет, вы захотите, чтобы я желала вас так же, как вы меня, а не боялась.

— Вы мечтали о том, что мы будем вместе? — Его пальцы задержались на последней пуговице ее платья.

— Конечно, — она заставила себя улыбнуться, — мечтала. И вы, безусловно, догадывались об этом. Я не делала тайны из моей склонности к вам.

Она протянула руку и погладила его рукав. Он перевел взгляд на ее ласкающие пальцы: — Вы дразните меня. — .Нет, не дразню. К чему мне это? Я бы только привела

вас этим в ярость. По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания бежать. Если бы я хотела этого, то кричала бы еще дома, а там у меня было больше надежды убежать от вас. — Она откинулась на подушку. — Вам не приходило в голову, что я не хочу, чтобы меня спасали?