Книга Изумрудный сад, страница 58 – Андреа Кейн

— Это правда, милорд, — говорила миссис Коллинз, — было много крови. Но как только я смыла ее, то увидела, что рана несерьезная: пуля лишь скользнула по виску.

— За это мы должны поблагодарить ее негодного бельчонка, — вмешался Бентли. — Судя по той картине, которую мы с Гербертом застали, Ланселот напал на злодея. На это указывает и шум, который мы слышали, и растрепанный вид Ланселота. Вполне возможно, он спас жизнь мисс Бранди. Я с содроганием думаю, что было бы, не действуй он так быстро… — Бентли замолчал, решив не развивать свою мысль.

Миссис Коллинз строго поджала губы.

— Тот человек, наверное, был пьян. Или пьян, или слеп. Как он мог не заметить мисс Бранди? Да у нее такой цвет волос, что ее без труда можно увидеть даже в самом густом лесу.

— Миссис Коллинз, — Квентин положил конец рассуждениям экономки, — не могли бы вы принести Бранди чаю? И еще пару одеял?

— Конечно. — Экономка заторопилась исполнить просьбу. В комнате наступила тишина. Бентли решительно прокашлялся.

— Милорд, полагаю, нам с Гербертом нужно подкрепить свои силы. Поэтому, если вы обойдетесь недолго без нас, мы бы хотели пройти в столовую и угоститься рюмочкой коньяка.

— Давайте.

— В столовую? — Герберт поскреб в затылке. — Но и здесь, в гостиной, достаточно коньяка.

— Да, но какого-то сомнительного качества. Предполагаю, в этом году коньяк не совсем удался, — сухо заметил Бентли.

— Коньяк есть коньяк. Кроме того, я хочу остаться с мисс…

— Невозможно. Весь запас в гостиной должен быть заменен на более подходящую марку. — Дворецкий уже испепелял Герберта взглядом. — Поэтому трогать его нельзя. Ну что, пошли?

Бентли разнял руки, которые держал за спиной, и начал подталкивать Герберта к выходу. Взглянув через плечо на Квентина, он закатил глаза и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Бранди прикусила губу, подавляя смех, что бы голова не разболелась еще больше.

— По-моему, Бентли набирается от меня бестактности, милорд, — пробормотала она. — Ему сейчас явно не хватило тонкости.

Квентин даже не улыбнулся, а, наклонившись вперед, прикоснулся губами к краю губ Бранди.

— Рана очень болит?

— Нет, просто саднит. — Она потянулась к нему и легко обхватила за шею. — Хорошо, что ты здесь. Я даже не понимала до сих пор, как мне тебя не хватает.

Квентин взглянул на нее по-особенному:

— Я налью тебе выпить. И хочу, чтобы ты проглотила все, до последней капли, понятно?

— Слушаюсь.

Поднявшись, он подошел к сервировочному столику и налил щедрую порцию коньяка. Бранди внимательно следила за его действиями.

— Скажите, милорд, это не из того ли запаса, качество которого вызывает сомнения?

На этот раз ее шутка произвела желаемый эффект. На лице Квентина мелькнула улыбка.

— Из того самого. Но для наших целей и такой сгодится. — Он опустился рядом с ней и осторожно приподнял ей голову. — Это должно снять боль. Пей медленно, — велел он, поднося рюмку к губам раненой.

Бранди кивнула и сделала маленький глоток, ее передернуло.

— Раз так случилось, хорошо, что эта бутылка пойдет на лечение, — сказала она, состроив гримаску. — Я бы не смогла оценить даже самую превосходную марку. Вкус у коньяка отвратительный.

— Жаль, что тебе не понравилось. Потому что ты должна выпить абсолютно все.

— Слушаюсь, сэр, капитан Стил. — С видом великомученицы Бранди подчинилась, недовольно бормоча после каждого глотка.

— Отлично. — Квентин отставил пустую рюмку. — Можешь больше не ворчать. Пытка окончена. Теперь лежи спокойно, и пусть коньяк делает свое дело. — Он опустил ее голову обратно на подушку.

— Ты бесчувственный тиран, — пробормотала она, устраиваясь поудобнее.

Он приподнял черную бровь:

— И это говорит та самая проказница, которая как следует отругала меня, назвав чертовым дураком? Бранди слегка улыбнулась и потупилась.

— А ты и есть чертов дурак. — Она зевнула. — Ты слышал, о чем я говорила? Мне тебя не хватало.

— Слышал. — Квентин убрал локон с ее лба.

— Ну и?..

Он нежно погладил ее по щеке.

— И что?

— Ты разве не собираешься ответить мне?

— А ты уверена, что тебе нужен мой ответ? Мне казалось, ты не захочешь меня слушать, после того как разбила вдребезги мою гордость.

Бранди с трудом открыла глаза, в которых читались боль и нерешительность.

— Конечно, уверена. Пожалуйста, Квентин, ответь мне. Быстро. Мне нужно знать, что ты думаешь. — Она боролась с теплой истомой, сковавшей руки и ноги. — И что чувствуешь.

— По-прежнему нетерпелива. И откровенна. Правдива и порывиста. Какой бы хаос ни творился в мире, мое солнышко всегда остается самой собой. Слава Богу.

Бранди затаила дыхание.

— Я скучал по тебе каждую секунду в разлуке, — прошептал Квентин, дав ей ответ, которого оба ждали. — Но в отличие от тебя я понимал это. Всегда. Не было ни минуты, когда бы мне не хотелось помчаться домой, в Изумрудный домик, чтобы обнять тебя. — Он намотал на палец блестящую прядку ее волос. — Тебе будет приятно узнать, что от моей глупости не осталось и следа. И теперь я могу дать тебе не только правильные ответы, но и задать нужные вопросы. Такой ответ считается удовлетворительным?

— Вне всякого сомнения, милорд. — На ресницах Бранди сверкнули слезы. — Если все это сон… Если бы я была тяжело ранена и находилась сейчас без сознания… я бы предпочла никогда не просыпаться.

— Посмотрю, что можно сделать, — с серьезным видом ответил Квентин. — Но по моему опыту, гудящие головы и кровавые раны явно указывают, что человек в сознании.

— Хорошо. — Бранди подняла руку и прижала ладонь к его подбородку. — Квентин!

— М-м?

— Прежде чем состоится наш разговор, а состояться он должен — я знаю, прежде чем ты начнешь так кричать, что все, кроме Бентли, разбегутся… — Она снова зевнула. — И прежде чем я совсем поглупею из-за этого коньяка, так что уже ничего не буду помнить… прежде чем все это случится, ты не поцелуешь меня? — Она погладила его затылок. — А после — кричи сколько угодно, я не возражаю.

Руки Квентина очень осторожно и нежно скользнули под ее голову, чтобы успокоить боль. Он наклонился и прикоснулся к ее губам в мягкой красноречивой ласке, которая проняла Бранди до самых кончиков пальцев.

— Одного поцелуя мне мало, — запротестовала она, когда он хотел выпрямиться. — Я хочу больше.

В груди Квентина заклокотал приглушенный смех, в котором слышалось и веселье, и облегчение.

— Ты всегда хочешь большего. — И он снова поцеловал ее, упиваясь мягкостью и податливостью ее губ.