Книга Влюблен до безумия, страница 27 – Рейчел Гибсон

«Хеннеси» был баром средних размеров, второй уровень смотрел на первый. Сегодня столики на обоих уровнях были сдвинуты потеснее, а на танцполе была установлена небольшая сцена. Сейчас бар сиял огнями, а танцпол пустовал. Но Делейни знала, что позже все изменится.

Делейни заняла столик недалеко от барной стойки и заказала себе пиво. Вскоре появилась Лайза. Делейни взглянула на подругу и указала на ее конский хвостик.

– Знаешь, я хочу тебя подстричь.

– Ни за что. – Лайза заказала «миле лайт» и снова переключила внимание на подругу. – Помнишь, что ты сделала с Бриджит?

– С какой еще Бриджит?

– С куклой, которую мне подарила Столфус, моя прабабушка. Ты отрезала ее длинные золотистые кудряшки, и она стала похожей на Синди Лаупер. Я до сих пор переживаю.

– Обещаю, что ты не будешь выглядеть как Синди Лаупер. И я даже подстригу тебя бесплатно.

– Ладно, я подумаю. – Принесли пиво для Лайзы, и она сразу же расплатилась с официанткой. – Сегодня я заказала платья для подружек невесты. Когда доставят твое, тебе придется приехать ко мне домой на последнюю примерку.

– Не буду ли я выглядеть как гид, который водит туристов по южной плантации?

– Нет. Платье из бархата стрейч винного цвета. Очень простой силуэт, чтобы ты не отвлекала внимание от невесты.

Делейни отпила из стакана и улыбнулась:

– Я бы все равно не смогла. Но ты все-таки подумай насчет прически в такой важный день.

– Возможно, я и разрешу тебе заплести мне косу или еще что-нибудь сделать. – Лайза сделала глоток. – Я уже заказала свадебный банкет в ресторане.

Когда тема приготовлений к свадьбе была исчерпана, разговор перешел на предприятие Делейни.

– Как сегодня прошел день в твоем салоне?

– Хреново. Была одна клиентка, миссис Стоуксберри. Она принесла парик, и я его вымыла, как сбитого машиной пуделя.

– Да уж, здорово.

– И не говори.

Лайза выпила еще пива, потом медленно сказала:

– Не хочу еще больше портить тебе настроение, но сегодня я проезжала мимо салона Хелен. Кажется, у нее полно клиентов.

Делейни нахмурилась и уставилась в свой стакан.

– Мне надо что-то придумать, чтобы переманить её клиентов.

– Делай что-нибудь бесплатно. Люди любят халяву.

Делейни уже пыталась – покрывать ногти лаком.

– Мне нужна реклама, – сказала она, мысленно обдумывая варианты.

– Может, устроить какое-нибудь шоу в школе у Софи? Сделай несколько стрижек, чтобы девочки стали выглядеть лучше, тогда все остальные тоже захотят у тебя подстричься.

– И их матерям придется привозить их ко мне.

Делейни пила и размышляла о потенциальных возможностях.

– Не поворачивайся. В бар вошли Уэс и Скутер Финли. – Лайза поднесла руку к щеке, заслоняя лицо. – Не смотри на них, а то подойдут.

Делейни тоже заслонила лицо, но все-таки посмотрела сквозь пальцы.

– Они все такие же уроды.

– И такие же дураки, – сказала Лайза.

Делейни заканчивала школу в один год с братьями Финли. Они не были двойняшками, просто одного из них несколько раз оставляли на второй год. Уэс и Скутер были почти альбиносами, разве что чуть-чуть темнее, с жутковатыми белесыми глазами.

– Интересно, они по-прежнему считают, что девчонки на них западают?

Лайза кивнула:

– Похоже на то.

Когда угроза миновала, Лайза опустила руку и показала на двух мужчин у стойки бара:

– Как думаешь, плавки или боксеры?

Делеини посмотрела на их рубашки с крупным красным логотипом, на прически и вынесла вердикт: плавки.

– А вон тот, третий с краю?

Мужчина был высокий, тощий как жердь, с идеальной стрижкой. По желтому свитеру, завязанному вокруг шеи, Делеини заключила, что он или приезжий, или очень храбрый. Ходить по улицам Трули в повязанном вокруг шеи свитере какого угодно цвета, не говоря уже о желтом, способен только очень храбрый мужчина.

– Думаю, танга. Он очень смелый.

Делейни отхлебнула пива и посмотрела на дверь.

– Хлопковые или шелковые?

– Шелковые. Теперь твоя очередь.

И они стали смотреть на дверь, ожидая, когда в нее войдет их следующая жертва. Она, вернее, он, появилась меньше чем через минуту. Выглядел Томми Маркем так же хорошо, как Делейни помнилось. Он по-прежнему был скорее поджарый, чем мясистый, его каштановые волосы по-прежнему вились над ушами и у шеи, а когда его взгляд остановился на Делейни, он улыбнулся прежней обаятельной улыбкой своенравного мальчишки. Это была улыбка, за которую женщина способна простить почти все.

– Ты мою жену просто бесишь, знаешь об этом? – сказал Томми, подойдя к их столику.

Делейни с самым невинным видом посмотрела в голубые глаза Томми и приложила руку к груди.

– Кто, я? – Было время, когда от одного взмаха его длинных ресниц у нее начинало трепыхаться сердечко. Сейчас она не смогла сдержать улыбку, однако с сердцем ничего не произошло. – Что я такого сделала?

– Вернулась.

«Это хорошо», – подумала Делейни. На протяжении их детских лет Хелен постоянно ее подкалывала, что очень бесило Делейни. Так что, если теперь они поменялись ролями, это только справедливо.

– Так где же эта твоя гиря на цепи?

Томми засмеялся и сел на свободный стул рядом с Делейни.

– Она поехала с детьми в Шалли на свадьбу подруги. Они должны вернуться завтра.

– А ты почему не поехал?

– Мне утром на работу.

Делейни посмотрела на подругу, которая беззвучно подавала ей знак: «Он женат», – и усмехнулась. Лайза могла не волноваться – она никогда не спит с женатыми мужчинами. Но Хелен-то об этом не знает, так что пусть понервничает.

Положив трубку, Ник откатился в кресле от стола и посмотрел в окно: на его губах играла улыбка. Над ним под потолком жужжала люминесцентная лампа. Солнце село, и из окна на Ника смотрело его собственное отражение. Все складывается удачно. Три подрядчика готовы вместе с ним инвестировать в проект, и он уже ведет переговоры.

Ник бросил карандаш на стол и взъерошил пальцами волосы. Когда его планы относительно Силвер-Крик станут известны, половина жителей Трули изойдет ядом от злости. А другой половине его план понравится.

Когда Ник и Луи решили перевести компанию в Трули, они знали, что старшее поколение жителей города будет сопротивляться любому развитию и росту. Но эти люди постепенно вымирали, как Генри, и им на смену приходила совершенно новая прослойка яппи. Братья Аллегрецца, в зависимости от того, кто о них рассказывал, представали либо бизнесменами, либо варварами. Их либо любили, либо ненавидели. Впрочем, так было всегда.