Книга Гадание на розах, страница 9 – Абигайль Кейси

Нудный старикан напрочь позабыл, что когда-то балдел от женских прелестей и наверняка, по уши влюбленный, именовал притягательные части тела гораздо поэтичней и разнообразней.

— Как там у шотландского барда про девичьи груди?.. Метель, наверно, намела два этих маленьких холма…

Глория прослезилась — то ли от умиления, то ли от досады.

— А самый мудрый из царей тоже неплохо сказал о грудях невесты: пара молоденьких серн, пасущихся между лилиями.

Глория смыла непрошеные слезы.

— Куда профессорам анатомии до влюбленных поэтов и царей, охваченных страстью.

Глория бодро присвистнула.

— Рано или поздно любовь приходит к каждому человеку.

Но слезы снова — предательски, на рефлекторном уровне — проступили, не давая расслабиться.

— Неужели мне никогда, никогда, никогда не услышать подобных слов?

Глория плакала тихо и долго, стоя под горячим душем, не приносящим облегчения.

— Ни-ког-да…

Как правило, упругие водяные струи и ароматный гель очень быстро приводили расстроенную девушку в академическое чувство.

Но в этот раз почему-то интенсивное намыливание и энергичное смывание абсолютно не помогало.

Как и воспоминание о невнятном гадании.

Ну почему левая не помедлила хотя бы минутку?

И, чтобы больше не забивать голову идиотскими мечтами о пылкой, страстной, всепоглощающей любви, аспирантка принялась вслух повторять тезисы к грядущему семинару:

— Известно, что к семейству розоцветных относятся груша, яблоня, персики, слива и вишня!

Аспирантка удовлетворенно представила, как при этих проникновенных словах первокурсники и первокурсницы начнут аппетитно облизываться.

— Но вы вряд ли, дорогие мои, в курсе, что к розоцветным также принадлежат земляника, ежевика, малина, рябина.

Фруктово-ягодные миражи не на шутку растревожили воображение аудитории, пускающей слюнки.

Смыв пену, аспирантка повторила процедуру с гелем.

— Отличительной чертой строения цветка является наличие двойного пятичленного околоцветника.

Глория потратила еще половину флакона.

— Не забыть бы еще про чашелистики, лепестки и тычинки… расположены по внутреннему краю более или менее выраженной и обычно вогнутой, часто бокальчатой или блюдцевидной цветочной трубки…

В общем, продолжительный экскурс в ботанику привел Глорию Дюбуа в обычное аспирантское состояние.

А заканчивая семинар, можно чуть-чуть и похвастаться, поразить аудиторию рассказом о Безымянной красавице, готовой к завоеванию самого престижного места на Всемирной цветочной выставке в Париже.

Глория Дюбуа, кутаясь в уютный махровый халат, обрела прежнюю уверенность в себе как в крепком профессионале-селекционере.

И никто не виноват в том, что ум, талант и научные достижения никак не влияют на обыкновенное житейское счастье.

Глория босиком пробежала на кухню.

Надо просто набраться терпения. Настоящую любовь получить гораздо сложнее, чем вывести новый сорт розы.

А ведь любовь где-то совсем рядом, где-то неподалеку, и осталось только не пропустить момент ее прихода.

Глория открыла холодильник.

Вместе с надеждой на удачное будущее в личной жизни к ней вернулся аппетит.

Теперь лишь требовалось по-быстрому зажарить омлет с ветчиной.

Глория заправила сковородку чем полагается и даже при этом не пересолила.

Похоже, события все-таки развиваются в нужном направлении. Еще год назад упорная аспирантка наметила вполне реальный план из двух значительных пунктов. Сначала довести до полной кондиции свою милую розу, чтобы Безымянная красавица покорила мир, а потом непременно встретить того — единственного и неповторимого. И вот первый пункт выполнен… не без помощи и содействия энергичной и пробивной маман. А вот со вторым сложнее. Надо будет обходиться собственными силами.

Пока ветчина и пара диетических яиц шумно спорили, кто из них вкусней, аспирантка, взбодренная душем и успокоенная семейством розоцветных, вышла на лоджию, щедро залитую осенним солнцем, уставшим от буйства собственных протуберанцев.

Глория по-дирижерски взмахнула ножом, на котором белел осколок яичной скорлупы.

— Надо бы сделать в лекции этакий забористый финал.

Глория повторила движение, и скорлупка сорвалась с лезвия и упала на коробку, в которой деловитая ученая мадемуазель прятала от всех старую куклу, самую любимую, такую же черноволосую и голубоглазую, как и хозяйка.

— А вот мы сейчас проверим заключительные аккорды.

Улыбнувшись, Глория достала из коробки малость поблекшую любимицу.

— Так, госпожа студентка, можете начинать конспектировать.

Безмолвной кукле наверняка хотелось услышать о свиданиях, поцелуях, объятиях и предложениях руки и сердца.

Но ее ученая хозяйка принялась за тоскливое перечисление недомоганий и болезней семейства розоцветных.

Глория встала у воображаемой доски, используя в качестве указки все тот же нож.

— Ложная мучнистость поражает лепестки бутонов.

Из голубоглазой куклы получилась идеальная студентка, послушно внимающая каждому слову.

— Септориоз наносит непоправимый урон листьям. Марссонина — враг побегов, а так называемая ржавчина приводит к преждевременному осыпанию цветов и засыханию ветвей. Пестолоция губит надземную часть куста. Серая гниль необратимо вредит зимующие побеги.

Глория тыкала ножом в воображаемые слайды, демонстрирующие печальные последствия нашествия плесеней и грибков на доверчивые и беззащитные растения.

Кукла сидела, обмерев.

Глория решила окончательно поразить аудиторию:

— А одной из самых редких, но чрезвычайно вредных болезней является Черная роса.

Глория на мгновение призадумалась, отвернувшись от куклы, утомленной апокалипсическими видениями.

Черная роса!

Аспирантка вдруг поняла, что, кажется, в тестировании Безымянной красавицы допустила непростительную ошибку…

Но тут с кухни донесся тревожный запах, возвещающий о напрочь испорченной яичнице и загубленной ветчине.

Прихватив куклу, вдоволь наслушавшуюся о бедах и горестях семейства розоцветных, Глория помчалась на кухню и немедленно отправила несостоявшееся блюдо в мусорное ведро.

— Какая же я дура! Не проверить Безымянную красавицу на устойчивость к Черной росе!

Глория натощак отхлебнула совсем остывший кофе, позабыв о сахаре и сливках.

— Если об этом узнают в Париже…