Онлайн книга «Синдром Дездемоны»
|
По крайней мере не стала бы как последняя дура убираться в квартире! Хлопнула входная дверь, из коридора повеяло насыщенным ароматом изысканной туалетной воды. Почему-то женской. Алька, не придав этому значения, продолжала сидеть на диване, поджав под себя ноги, демонстративно не оборачиваясь в сторону двери. Внутри боролись два чувства: страх и надежда. И вдруг – в тот момент, когда из-за спины она услышала голос – оба этих чувства исчезли, уступив место удивлению. Голос оказался женским! – Вы… кто? – резко и как будто испуганно произнес голос. Алька обернулась… и обомлела. В проеме двери, прижимая к себе серебристый норковый полушубок и удивленно хлопая большими синими глазами, стояла она. Та самая девушка, фотография которой красовалась на обложке глянцевого журнала и не давала Альке покоя вот уже вторые сутки. Те же волосы, те же глаза, та же матовая кожа с легким налетом искусственного загара, то же надменное выражение лица – с легкой примесью удивления. «Я сплю, – подумала Алька. – Я сошла с ума. Я сплю или сошла с ума, одно из двух. Это или сон, или галлюцинация». – Вы кто? – повторила галлюцинация вполне живым человеческим голосом, тембр которого оказался чуть высоковат, отчего общее впечатление от ее неземной красоты несколько портилось. Алька молчала, словно воды в рот набрала. Опасалась утонуть в пучине безумия. – Вы что? – изменив слегка – видимо, для разнообразия – форму вопроса, в третий раз поинтересовалась девушка-призрак. – Вы что, немая? – Я… – слабым голосом пискнула Алька и замолчала. – Понятно. – Расслабившись, красавица сделала вывод: – Значит, домработница. Из чего это было понятно, Альке было непонятно совершенно. – Домработницу новую себе завел, – продолжала девушка, на лице которой теперь вместо удивления блуждала полупрезрительная улыбка. – Молодую. А старую куда дел? – Вы… меня спрашиваете? – Нет, – усмехнулась в ответ красавица. – Александра Ивановича Пушкина. Тебя, кого же еще! – Сергеевича, – механически поправила Алька. – Что? – Девушка снова замерла и удивленно уставилась на Альку потемневшими и округлившимися глазами. – Пушкина, – объяснила Алька, чувствуя, что страх и удивление отступают под напором какого-то странного и подозрительно бесшабашного веселья, – звали Александром Сергеевичем. А не Ивановичем. Помолчав некоторое время, блондинка подвела итог: – Образованная, да? – Да. – Алька пожала плечами. – В школе училась. – В школе, – мстительно повторила блондинка. – Ну-ну. Небрежно кинув на кресло серебристую шкурку, она молча прошествовала мимо Альки в соседнюю комнату. Послышались резкие звуки – хлопали, открываясь и закрываясь, дверцы шкафа, а затем Алька снова услышала уже знакомый высокий голос: – Черт, и здесь нет… Да куда же… куда же он их подевал? Эй, идите… Иди сюда, слышишь?! Как там тебя? Вообще-то отзываться на призыв «Эй ты, иди сюда!» было последним делом. Алька и не отозвалась бы ни за что в жизни – если бы не любопытство. Некоторое время оно боролось у Альки внутри с чувством собственного достоинства. Но очень быстро его победило. – Алла, – сказала она, заходя в спальню и останавливаясь в двух шагах от разъяренной красавицы, лицо которой от злости слегка покраснело. Впрочем, пришлось признать, что румянец этому лицу очень шел. – Что? – Блондинка замерла, сидя на полу у комода орехового дерева. Нижний ящик его был открыт, на пушистом бежевом ковре в беспорядке были разбросаны отглаженные полотенца. – Алла, – повторила Алька медленно. Почти по слогам, чтобы было понятно. Напрасно, как оказалось, старалась. – Что – Алла? – Вы спросили, как меня зовут. Я ответила. – Я не спрашивала, как тебя зовут! – искренне возмутилась блондинка. – Я спрашивала, куда ты их подевала! – Их – это кого? – Да диски! Диски с моими фотографиями! Они мне нужны срочно, просто срочно… – Понятия не имею, куда они могли деться. – Алька пожала плечами и даже улыбнулась сочувственно. – То есть как это? Как это ты не имеешь понятия? А кто же имеет?! Алька вздохнула. Ей ужасно хотелось узнать, откуда взялась эта блондинка с обложки журнала. Почему она открыла квартиру своими ключами и почему ищет в комоде с бельем какие-то диски. И кто она вообще такая, эта блондинка, тоже хотелось узнать. Просто ужасно хотелось! – Вы кто? – спросила Алька, сдавшись под напором любопытства. – То есть? – Та прямо-таки опешила от Алькиной наглости. – Кто вы? – повторила Алька, на всякий случай поменяв местами слова. Чтобы было понятно. И снова – напрасно. – Ты издеваешься надо мной, что ли? – Взметнув кверху идеальной формы черные брови – широкие у переносицы и тоненькие у висков, – блондинка несколько раз моргнула синими глазами. – Издеваешься? – Нет, – честно призналась Алька. Разговор у них получался интересный и содержательный. – Они мне срочно нужны, – взяв очередную высокую ноту, затараторила Алькина собеседница. То ли девушка, то ли виденье… Алька так до сих пор и не разобралась в природе этого «явления». – Для портфолио, понимаешь? – Понимаю, – кивнула Алька. В синих глазах мелькнула насмешка: ага, так я и поверила, ты и слов-то таких не знаешь – портфолио! – У меня контракт на два года в Милане, – жалобно продолжала блондинка, продолжая с раздражением выкидывать из ящика махровые полотенца. – С «Луи Вуиттон». Я манекенщица. – Сочувствую, – кивнула Алька. – В смысле? – опешила манекенщица. Тонкая рука с полотенцем замерла в воздухе. – Чему ты сочувствуешь? – Сочувствую, что вы не можете отыскать свои фотографии, которые нужны вам для портфолио, – объяснила Алька. – Так ты правда не знаешь, где они?! – Не знаю, – вздохнула Алька, отнимая, видимо, последнюю надежду у своей собеседницы. – Но ведь ты… ты же… здесь убираешься! – Да с чего ты взяла? – Не выдержав, Алька перестала церемониться и перешла на дружеское «ты». Вся эта комедия уже начинала ей надоедать. – С чего ты взяла, что я здесь убираюсь? Вопрос поставил блондинку в тупик. Некоторое время она молча изучала Альку глазами, не понимая, как реагировать на ее последнюю реплику. Потом напомнила осторожно: – Ты же домработница? – Нет. – Алька помотала головой, искренне забавляясь реакцией внезапно погрустневшей манекенщицы. |