Книга Зона Топь, страница 27 – Марина Туровская

Увидев нас, Татьяна вышла из кухни, стала радостно обниматься.

Вчера я была усталой и не смогла по достоинству оценить правильность ее прозвища — Таня Толстопопик. Белый халат обтягивал круп бесподобного размера. Рядом с Таней я испытала приятное чувство стройной девушки у клетки с бегемотом. Хотя прапорщики рассматривали Татьяну с аппетитом.

Она отвела нас на офицерскую половину, за витражные ширмы, где стояли более дорогие столы и стулья.

За ширмами сидела только одна, торопливо обедающая, женщина средних лет. Как-то она мне не глянулась. Необычная доброжелательность в поселке всех ко всем удивляла, но к хорошему привыкаешь быстро, а жующая тетка смотрела на всех равнодушным взглядом… кроме Гены. На него она среагировала — кивнула и попыталась улыбнуться.

— Привет, Галина! — Гена поздоровался с ней и помог мне снять верхнюю одежду. — Познакомься, Маня, это Галина, наша заведующая чистым бельем и баней. А это, Галя, подруга Ани. Зовут Мария.

И тут Гена улыбнулся мне так, что Галина чуть не выронила ложку.

Таща за собой сервировочную тележку, Таня выставила на стол «первое», «второе», креветочный салат, уложенный в авокадо, и свежеотжатый сок. Меню, достойное приличного московского кафе. Села рядом.

— Заметила? Все в твою сторону смотрят. Не знаю, как мужики, а бабы думают: «Ишь ты, профурсетка какая! Смотреть не на что, а поймала самую ценную дичь, наплевав на все правила и приличия».

Таня мелко засмеялась, и большая грудь затряслась в такт ее смеху. Я тоже захохотала, виновато глядя на Гену.

— Танечка, Гена, я же не знаю, какие здесь правила и приличия, поэтому какую дичь захотела, такую и поймала.

— Молодец, — Таня утерла глаза от слез смеха. — Знаю, ты, Машенька, отдала Хавронью Аринай. Там Сережка просто счастлив.

Я улыбнулась в ответ, взяв столовую ложку. Гена жадно ел, хитро посматривая то на меня, то на Таню.

— Чего у вас случилось? — ласково спросила она. — Что, через два дня Маша будет сидеть во главе твоего праздничного стола на дне рождения?

— Вот что значит, Машенька, много лет жить в тесном коллективе. — Гена отодвинул тарелку с супом и подвинул вермишель с гуляшом. — Мы еще кровать не заправили, а все уже знают — твое место за моим столом.

Я постаралась не фыркнуть, боясь разбрызгать «первое».

— Кстати, очень вкусный супчик. — Покосившись на Толстопопика, я «стеснительно» спросила: — Тань, у тебя есть крем-пудра?

— А на фига? — поинтересовалась Таня, пока не присмотрелась к моему носу. — Ах, да, авария. Нет, пудрой не пользуюсь. Зато собираюсь сегодня съездить в город. Тряпку себе ко дню рождения Гены присмотреть, подарочек ему купить, да и так, по хозяйству. Приглашаю с собой.

— Мне просто необходимо в магазин, Таня! Спасибо тебе огромное.

Татьяна встала, поправила халат.

— Пойду поруковожу. Манюша, мы едем в семь часов. Гена, дай ключи от «Хаммера», а то моя автомобилька барахлит.

Гена молча достал из кармана ключи от машины и принялся за салат — авокадо с тертыми орехами.

— Езжай аккуратно и в городе осторожней. Маша, доедай и, если хочешь, можешь вернуться ко мне домой, можешь к Ане.

— А ты? — От одной мысли, что останусь одна, без Гены, мне стало холодно. — Ты куда?

— Я же говорил — на работу. — Гена взял салфетку… и замер с ней. — Ах ты, дьявол, Таня, глянь.

— Твою мать! На час раньше пришли. Гена, а говорят, этот, что в костюме, светило гинекологии. Прибыл по приглашению Аристарха за сто тысяч евро.

Промокнув губы салфеткой, Гена сердито отбросил ее.

— Объект повышенной секретности, а все все знают.

— Гена, не злись понапрасну, все ведь живые люди. — Таня поправила на себе халат и белый колпак. — Я побежала делать спецзаказ. Гинеколог, то есть Максим Анатольевич, ест все только полусырое, так что картошка недоваренная, мясо с кровью, морковка тертая.

И Таня порысила на кухню, подтрясывая толстым задом и таща за собой сервировочную тележку.

Паника передалась и Галине Сергеевне, которая уже минут пять пила компот из пустого стакана. Она изогнулась в ожидании приближающейся катастрофы. Лицо женщины окаменело.

Не выдержав, я обернулась. По проходу между столов к нам шли двое мужчин. Один очень пожилой, в полевой форме, без знаков различия. Второй лет под пятьдесят, моложавый, с холеным самоуверенным лицом, с узкими плечами и брюшком. Недостатки фигуры, как обычно, скрывались классическим костюмом. И этот костюм был единственным в столовой. Все остальные были либо в форме, либо в джинсах и джемперах.

При приближении мужчины «без знаков различия» прапорщики, лейтенанты и еще какие-то офицеры со звездочками на погонах втягивали головы в плечи. У некоторых лица краснели, у некоторых бледнели, но равнодушным не остался никто.

— Доедай быстрее, — отвлек меня Гена. — И пошли отсюда.

— Почему? — все еще не понимала я.

— Закончился мой выходной, — сказал Гена как выругался.

Я почувствовала за плечами присутствие опасных мужчин и обернулась еще раз. Все-таки хорошо, когда ребра не сдавливают бинты. Мужчины сели за соседний столик и уставились на меня с явным медицинским интересом.

— Здравствуйте, — первой поздоровалась я. — У вас в столовой прекрасно кормят. Особенно хорош салат с авокадо.

— Да? — Военный в возрасте, глядя на меня, искренно удивился, что я умею разговаривать. — А, понял, вы привезли Аню.

— Да, я такси. — Я встала. — Гена, пойдем, я наелась.

На крыльце столовой Гена нежно меня поцеловал, отчего проходящий мимо военный поскользнулся и боком грохнулся в сугроб.

— Встретимся завтра утром. Тебе деньги нужны?

Почему-то захотелось плакать, как будто я расставалась с человеком, которого знала всю жизнь, теперь встретилась — и опять приходится расставаться. Но взгляд Гены холодел с каждой секундой, и стало не до сантиментов.

— Нет, деньги не нужны, еще остались из тех, что ты мне кинул на счет в аэропорту. У вас в городе принимают кредитные карточки?

— Принимают, мы все так рассчитываемся.

Подъехал военный «газик», Гена сел в него и укатил, а я поплелась к дому Анны.

Дома я села на диван, включила телевизор и смотрела на экран, не видя его. Я ясно ощутила, что если сейчас поставить предо мною двухметрового красавца Кирилла двадцати с небольшим лет и сорокалетнего Гену, харизматичного, но с более скромными внешними данными, я выберу Гену.

Кирилл, в которого я была влюблена столько месяцев, является просто сексуальным парнем, желающим жить в свое удовольствие. И думает он обо мне, только когда я рядом. А от Гены исходит спокойствие взрослого мужчины и надежность. И если с Кириллом хочется гулять и веселиться, то с Геной нужно жить одной семьей.