Книга Жаркая ночь, страница 36 – Шеннон Маккена

– Встань на четвереньки, – приказал он. – Выгни спину так, чтобы задница глядела в потолок. Ищи этот чертов чулок, но не слишком торопись.

Эбби рухнула на четвереньки, и тут же его тень упала на нее сзади, а его руки легли ей на бедра и потом раздвинули их.

– Перестань, – попросила она, – я уже и так готова. Я вся твоя. Просто займись со мной любовью – любым способом, каким захочешь. Начинай же!

– Нет, не сейчас. Твоя щель сияет, и это самый прекрасный розовый цвет – как экзотический цветок из тропиков. Мне нравится, как выпячиваются эти розовые и малиновые края, и я не прочь полизать и пососать их. Ищи чулок, Эбби!

– О Господи, ну ты и урод! – огрызнулась она.

Ухватив ее зубами за ягодицу, Зан стискивал зубы до тех пор, пока боль не стала непереносимой, потом сразу же зализал ноющее место.

– Я просто ужасный садист. Все так говорят.

Эбби снова захотелось расхохотаться, но тут руки перестали ее держать, и она рухнула лицом на кровать, после чего, не глядя, стала рыться в куче нижнего белья.

Когда наконец она нашла черный чулок, его пальцы вновь раздвинули ее складки, проникли внутрь, продолжая свои изыскания. Она комкала чулок в руке, хныкала от каждой опытной ласки, задыхалась, теряя чувство пространства, пока Зан не перевернул ее на спину.

– Какая ты жаркая, – зашептал он. – А твои глаза! Зрачки такие огромные. Полночь навсегда. Так классно. Сейчас ты у меня расплавишься.

– Ты уже расплавил меня, – прохрипела Эбби.

Опустившись на колени, Зан поднял ее ногу и стал медленно помогать ей натягивать чулок. Застежка щелкнула, и потом они долго смотрели друг на друга.

– Что тебе от меня нужно? – наконец спросила Эбби.

– Все. – Зан поднялся на ноги, и теперь его член покачивался у нее перед глазами, а на головке от желания выступила капля. Ему не нужно было говорить, чего он хочет, потому что она хотела того тоже.

Соскользнув с кровати, Эбби опустилась перед ним на колени и протянула к нему руку, потом жадно схватила член ртом, лаская его губами и языком со страстью, которую Зан пробудил в ней. Ее эмоции были сродни гневу и возбуждению. Она чувствовала себя в отчаянии от оргазма, до которого он довел ее, чувствовала ненависть к его высокомерной властности.

Теперь ей хотелось одного – поставить его на колени. Сжав дрожащие бедра, она балансировала на грани нового оргазма, продолжая удовлетворять его. Ей хотелось, чтобы Зан закричал и забился, кончил ей в рот и рухнул без сил побежденным.

Она заметила, как у него подтянулась вверх мошонка, какой упругой и соленой стала кожа, как грубо запульсировали мышцы, как он стал задыхаться от удовольствия. Но он не кончил.

Запустив пальцы ей в волосы, Зан отстранил ее:

– Подожди.

Она чуть не разрыдалась от огорчения.

– Почему? Господи, Зан, расслабься! Почему ты отказываешься кончить?

– Не сейчас. – Он поднял ее с колен и снова бросил на постель, а потом поднял и загнул высоко вверх ее ноги, так что ей пришлось откинуться на спину. – Только в тебя. – Раздвинув бедра Эбби, он тяжело вошел в нее. Он все еще брал ее приступом, но наслаждение уже бушевало в ней, и приступ превращался в роскошный финал, дополнявший ее удовольствие. С каждым его движением, волна за волной наслаждение поднималось выше и выше, грозя захлестнуть ее.

Эбби сцепила ноги вокруг него, вонзая ногти в его ягодицы, она рвалась навстречу каждому его движению, захватывала его и не отпускала, требуя отдать ей все, что он накопил.

Наконец он подмял ее под себя, обхватив руками, и его огромное тело замолотило ее с диким напором. Она ощущала в себе гибкость и дикость, ослепление мощью и безрассудный кураж, вызванный страстью.

Теперь он принадлежал ей весь, без остатка.

Наконец Зан взорвался каким-то животным криком; его бедра тяжело колотились о ее, двигая ее вверх по постели, пока ее не скрючило прямо у спинки кровати. И тут же Зан рухнул на нее, хватая ртом воздух.

Через какое-то время он медленно поднял голову.

– Я не дал тебе кончить еще разок, прости…

Это прозвучало так потерянно, что Эбби чуть не лопнула от смеха, принимая во внимание, что ее грудь все еще держала его вес.

– Если быть откровенной, то точно – не дал, – лениво протянула она. – Пусть тебе будет стыдно, эгоистичный ублюдок.

– Нет, в самом деле, – уныло протянул он. – Поломал всю мазу. Выстраивал-выстраивал, громоздил-громоздил, а тут – бабах – и все слил!

Эбби обхватила его руками и прижалась к нему.

– Ты не слил, идиот! Но если считаешь, что у тебя может получиться лучше, ты всегда сможешь повторить попытку.

Зан вскинул голову.

– Ты уверена?

– Только не сейчас. И вообще, я надеюсь, что ты больше не будешь ничего доказывать этой ночью.

– У тебя полным-полно белья, – хитро заметил он.

– Да. И что?

– Разыгрывая с каждой штучкой разные фантазии, мы сумеем добиться многого…

– Ну разумеется, – устало пробормотала Эбби.

– Кстати говоря, не нужно откладывать все в долгий ящик.

Она снова засмеялась. Продолжая обниматься, они лениво и беззаботно разлеглись на куче белья.

– Хочу есть, – внезапно спохватился Зан.

– Давай заключим сделку, – предложила Эбби. – Ты развяжешь мне эту штуку и наберешь ванну, а я сделаю тебе бутерброд и налью стакан вина.

– Договорились. – Зан мягко соскользнул с нее. – Два бутерброда, ладно?

– Ветчина с сыром на хлебе?

– Идет.

Эбби готовила бутерброды, стоя на кухне голышом – это было так интимно! Она понимала, что так млеть от счастья не стоит, потому что это глупо, но ничего не могла с собой поделать. Приплясывая, напевая, то и дело касаясь ноющего и дрожащего клитора, она не переставала удивляться, как ее тело может вмещать в себя столько наслаждения. От радости у нее так сжимало грудь, что было трудно дышать.

Держа в руках бутылку вина, стаканы и тарелку с бутербродами, Эбби вошла в ванную, где Зан разгонял по поверхности налитой в ванну воды хлопья ароматной пены. Вместо лампы он зажег все свечи, которые имелись в доме.

– Мило! – Эбби прищурилась. – На этот раз ты превзошел самого себя.

– Да уж, это тебе не бордель Старого Запада. – Зан гордо выпятил грудь. – Теперь ты изнеженная Королева Вселенной, а я твой любимый секс-раб. Я рядом с тобой, готовый отщипнуть тебе виноградинку, и намылить тебя, и вылизать дочиста своим языком все те укромные местечки, до которых так трудно добраться.