Онлайн книга «Дурацкая история»
|
Мне предстояло общение с людьми, которых смело можно было назвать неприятными личностями, кроме, пожалуй, одной. Но надо, значит, надо. Одной из неприятных личностей я и позвонила. Сначала трубку взяла какая-то девица, которая вытянулась в струнку, стоило мне попросить ее позвать Лешу. «Партайгеноссе» подошел сразу, и я даже вздрогнула от его зычного: «Слушаю». Надо же, а мне он на первый-то взгляд показался скорее тихим молодым человеком! — Это Татьяна. — Добрый день. Вы что-то выяснили? — Нет, — соврала я. — Все темно, как в бочке у Диогена. Зря я так. Леша ведь не знает, кто это такой. Судя по его напряженному молчанию, он сейчас как раз пытается сообразить, о чем это я. — Неужели это такое запутанное дело? — с сомнением в голосе спросил он. — Представьте себе. Поэтому я и звоню. Давайте перенесем нашу встречу на завтра? — Что ж поделаешь, — вздохнул Леша, давая понять, что он во мне разочарован. Я поблагодарила его, перенесла наше «рандеву» на вечер и повесила трубку. Двенадцать часов. Людмила уже должна быть на месте. Хотя я не особенно рассчитывала, что она сможет мне помочь. Дальше у нас будет Гарнеев, а уж потом мы попытаемся наехать на Кретинского. Почему-то я почти не сомневалась, что «подслушку» мне неумело подсунул этот лох. Но зачем? И по чьему указанию? Только ли конкуренция подвигла его на это? Нет уж. Кретинского я знаю. Он все делает только из-за денег. Без оплаты он и задницу с кресла не поднимет, не то что к Татьяне Александровне Ивановой в квартиру полезет. Кретинский был патологическим трусом и рисковать решился бы только из-за огромных бабок! Неужели Васильев мне врал? Я взяла в руки кисет и, достав оттуда магические кости, кинула их на столик. — Только, пожалуйста, не посылайте меня на ферму, — попросила я. — Лучше намекните, что это за мрак вокруг меня? И как его рассеять? Кости покатились по столику и замерли. 30+15+4. «Ждите скорого обмана. Верьте не тому, что вам говорят, а тому, что видите». Спасибо, кивнула я. Значит, нам будут сегодня отчаянно врать и мне надо держать ухо востро и не поддаваться. Игра для самых продвинутых. «Отдели зерна от плевел, детка. Сумей отличить одно от другого». Не в первый раз, в принципе, легкомысленно улыбнулась я. И отправилась в путь. * * * Подъехав к редакции, я припарковала машину и вышла. Мне повезло — возле здания с неизменным «Беломором» стоял Васильев. — Танюша! — просиял он. — Как я рад вас видеть! Я позволила ему поцеловать мне руку и остановилась рядом с ним покурить. Говорят, что сигарета является великим средством коммуникации. «Коммуникейшн тьюб», как любит говорить Галазова. — Как ваши дела? — Андрей Александрович, та девушка, которая вас шантажировала… Как она выглядела? — Я же вам рассказывал! — удивился он. — Очень красивая. Высокая, стройненькая. Темноволосая, с яркими синими глазами. Правильные и тонкие черты лица, вот только… — Что? — Ее голос. Знаете, Танечка, он у нее был какой-то неприятный. Таким голосом можно говорить непристойности, потому что он бесполый. И совершенно не вяжется с нежным овалом ее лица. Еще один любитель образной речи! Надо было послать к нему Галазову, они бы друг друга поняли. — Самое обидное, что ее обвинения были совершенно беспочвенны. Я, конечно, понимаю эту девочку — обстановка у нас сейчас явно нездоровая, но зачем же так? Кто ее собирался убивать? В мои планы, честно говоря, это не входило. Я ее видел в первый раз. И потом, судя по одежде, живет она получше меня. И еще: я ни в каких партиях не состою. Ни под черными, ни под красными флагами не марширую. Меня просто путают с каким-то типом, который использовал мое удостоверение. Но, Таня! Вы же не идете сниматься в подобных фильмах? Может быть, эти ваши девочки все-таки не такие уж ангелочки невинные? Я с ним соглашалась — в принципе. Но жизнь — сложная штука, и мне все равно было жалко и Динару, и Олю, и даже Зелинского. — Понимаете, Андрей Александрович, я не могу судить этих девочек. В конце концов, они убиты. Кто-то стоит за этим. И человек, который это сделал, куда страшнее этих девушек. — Да я не спорю, — устало согласился он. — Но я тут ни при чем. И тот разговор довел меня почти до инфаркта. — А ваш «самозванец» не нашелся? — Нет. Откуда? Люда говорит, слава богу, хоть перестали пользоваться моим удостоверением. Но вы сами к ней зайдите, она уже пришла. — Да, конечно. Он затушил папиросу и открыл передо мной дверь. Галантный дядька, отметила я, входя внутрь. — Сейчас я вас к ней проведу. Он сообщил секретарше, что я с ним, и через минуту я стояла перед полненькой девушкой, которая разглядывала меня с профессиональным интересом. — Людочка! Познакомьтесь с Таней Ивановой! Она протянула мне руку и улыбнулась. — Очень приятно. Мне она почему-то сразу понравилась. — Темерь я вас оставлю, — тактично произнес Васильев. — Надеюсь, девочки, вы без меня справитесь. — Конечно, — пообещала Люда. — Только я бы хотела сразу сказать, что о лже-Васильеве мне известно не больше вашего. — А меня интересует не он, — призналась я. — Меня интересует Корчинский. Откуда он здесь взялся? Если бы здесь находилась Светка, она бы сказала что-нибудь вроде: «Лицо Людмилы омрачилось, будто его коснулась легкая тень». — Корчинский… — задумчиво проговорила она. — Да, это я его порекомендовала. Это мой бывший муж. * * * Люде явно было трудно говорить о Корчинском. Она какое-то время вообще сидела молча, рассматривая свои руки с таким интересом, как будто видела их впервые. Вид у нее был печальный и озадаченный. Потом Людмила перевела взгляд на окно. По кромке крыши напротив разгуливал жирный голубь, ужасно похожий на Корчинского: глупый и с невероятным самомнением. Впрочем, вреда от этой мирной птицы наверняка намного меньше. Только на памятники гадит, а так вполне симпатичное существо. — Я понимаю, что я виновата, — наконец произнесла Людмила. — Но поначалу мне все это дело показалось очень простым. Дурацкая какая-то история. И девица эта возникла невесть откуда. Как раз для Корчинского. Ну, даже если он не найдет этого самозванца, хотя бы пригрозит девчонке. Уж на это его должно было хватить! А деньги… Я уж давно не испытываю к нему ничего, кроме жалости. Он настолько бестолков, что я вообще не знаю, как он живет. Могла же я ему помочь материально, все-таки бывший супруг! Лучше бы я сразу обратилась к вам, но когда эта дурь началась, мне показалось, что все это гроша ломаного не стоит. А теперь я локти кусаю, но уже ничего не исправишь. |