Онлайн книга «Операция "КЛОНдайк"»
|
Есения замолчала, задумавшись о чем-то. Леонид поспешил отвлечь ее, боясь, что она вспомнит о своей неприятной находке в кабинете отца и опять впадет в депрессию: – Может, на море пойдем? – А у меня купальника нет, – развела руками Есения. – Купим. Здесь, наверняка, должен быть какой-нибудь магазин, – успокоил ее Леонид. – Погода чудная, не сидеть же дома, когда море рядом! Послышались шаги, в комнату вошел дед Охмнетыч: – О, кого я вижу! Аркадьич, как дела? Ну и вид у тебя! Поправить бы надо, счас я тебе холодненького принесу. Он убежал и через минуту принес ковшик с пивом. Потом подскочил к столу и поднял салфетку, под которой в миске лежали помидоры, огурцы и хлеб. Леонид отпил из ковшика и закусил хлебом с огурцом. – Спасибо! – сказал он. – А мы вот на море собрались. – Дело хорошее, только, Аркадьич, скупнитесь, но на солнце не жарьтесь – совет ветерана… Хоть и не югa, но все же. Леонид кивнул, и они с Есенией вышли из дома. Дед с котом пошли проводить их до калитки. – Да, кстати, а где здесь галантерейный магазин? – спросила Есения. – Мне купальник купить надо. – Да по пути, не доходя до вашего санатория, сверните в первую улицу налево, там недалеко. – Спасибо, ну ладно, мы пошли. – Давайте, а ждать-то вас когда? – Не знаем, как получится, – пожал плечами Леонид. – Хотим оглядеться для начала. Дед махнул рукой, и они пошли с Есенией искать магазин. Отойдя немного от дома, Леонид остановился – вспомнил, что самый главный вопрос, за которым они вчера приходили к деду, – не решили. Он попросил Есению подождать и побежал обратно. Дед как всегда сидел на крыльце со своим котом. – Ты чего вернулся? – удивился он. – Дороги не будет! – Да я же совсем забыл, Прохор Дмитриевич! Мы же не сговорились насчет цены за комнату и прочих условий… – объяснил Леонид. – Опять двадцать пять! Ну, ты даешь, Аркадьич, ты что правда забыл?! Мы ж вчера все угомонили, теперь что – опять заново начинать? Ох, мне эти квартиранты… – дед укоризненно покачал головой. – Постойте, я что-то ничего не помню, разве мы уже уговаривались? – Ну да, я сказал, что не надо мне ваших денег – поможете по хозяйству: дровишек попиляем-порубим, картошку подкопаем, ну там, что на зиму засолим-заквасим, в саду яблоньки побелим… А ты ответил, что на свежем воздухе – это ты с удовольствием… Забыл? Еще про мамашу свою рассказывал, что она хорошо помидоры маринует, обещал позвонить ей и рецепт взять. У Леонида в голове что-то начало смутно мелькать, но, как он ни силился, – вспомнить их разговор не мог. Но это уже не имело значения, и так все было ясно. Конечно, они старику помогут, Леонид считал себя мужиком крепким, да и Есении хозяйственная польза будет – она, наверняка, не занималась заготовкой на зиму. Так что ей это пригодится. «Да и мама любит хозяйственных девушек…» – добавил он про себя. Не отдавая себе отчета, Леонид уже думал о Есении как о будущем члене их маленькой семьи. – О'кэй, Прохор Дмитриевич, договорились! Вот вернемся с моря и сразу начнем. – Да не, Аркадьич, вы вначале в колею войдите, обживитесь недельку, жирку поднакопите. Я ж не помещик какой. Ребята вы хорошие, все сделаем. Ох, мне эти торопыги!.. – Ну ладно, тогда я пошел… – Отдыхай, Аркадьич! Море было прохладным. Покрывшись гусиной кожей, они лежали мокрые на песке и обсыхали. Солнце, правда, пекло исправно. Есения в темных очках, которые они ей купили в магазине заодно с купальником, лежала на спине, подставляя себя солнечным лучам. Леонид старался на нее не смотреть. С того момента, когда она вышла из пляжной кабинки в купальнике, он понял, что погиб окончательно и безвозвратно… Нет, он, конечно, предполагал, что она хороша, но никак не ожидал, что настолько. Она его волновала, и это еще мягко сказано… Поэтому Леонид лежал на животе, уставившись в песок, по которому ползали какие-то букашки. Недавно был шторм – на прибрежном песке валялись лохмотья водорослей и мелкие обломки. Голова, вначале освеженная купанием, стала опять заволакиваться каким-то мерзким туманом. Леонида начало клонить в сон. Есения перевернулась на живот, сняла очки и, тронув руку Леонида, сказала: – Нам, наверное, не стоит в первый раз так долго быть на солнце. Пойдемте лучше в воду! Ее прикосновение опять всколыхнуло в Леониде уже начавшее было улегаться волнение… Придется еще полежать… Есения тем временем вскочила и стала со смехом тащить его за руку: – Поднимайтесь, поднимайтесь! «Да как тут еще поднимешься, когда уже и так в „приподнятом“ настроении! Да еще и народу на пляже много…» – с досадой подумал Леонид. Как можно серьезнее посмотрев на Есению, он отнял свою руку и строго сказал: – Иди! Я сейчас тебя догоню. Есения сделала большие глаза, потом развернулась и с обиженно-гордым видом пошла к воде. Леонид на нее засмотрелся, а зря… «Вот черт, теперь она посинеет в воде, дожидаясь меня… Вот ситуация! Нет, надо будет посоветоваться с Кузьмой Григоровичем – что же это за зависимость во мне такая – от красивого?…» – пытаясь отвлечься от соблазняющего зрелища, думал Леонид. Через пару минут он совладал с собой, торопливо вскочил и побежал в воду. Песок с него сыпался, как со старого рыцаря. Он хмыкнул, вспомнив, как однажды подслушал во дворе разговор соседа, спившегося историка, с его собутыльниками. Тот, непонятно в связи с чем, разъяснял им смысл слов «с него песок сыпется». – Вот вы говорите «с него песок сыпется», потому что он старый что ли? Но к старости это выражение отношения не имеет, а знаете почему? Вот я вам сейчас расскажу. Помните, в старину мужчины носили такие штанишки – круглые, надутые панталончики, а ноги были обтянуты то ли колготками, то ли лосинами? Еще та мода! Ну так вот, эти старинные мужики, чтоб доказать, что они самые крутые и самые-самые, старались выпятить свои мужские достоинства… ну понятно, какие… А для этого они в свои штанишки, умора просто, подкладывали мешочки с песком… Ну, а там понятно… Тут тебе и психология, и физиология… Ясно же, что кто больше всех говорит и заботится о своих мужских достоинствах – у того с этим делом, значит, проблемы – вот и размерчик этих мешочков напрямую зависел от величины проблем его носителя… Вспоминая сейчас об этом, Леонид подумал, что с этой патологической закономерностью и спец Григорович согласился бы – сосед, конечно, был прав. Потому что нормальному мужику, если он нормальный мужик, в голову не придет задумываться о величине своего мужского достоинства, он, скорее, о другом думает: как бы ему с этими мужскими достоинствами в ладу жить… |