Книга Египетские вечера, страница 53 – Марина Серова

Затем я осторожно проскользнула в дом. Тишина. Прошла в ту комнату, где была привязана Галина. Подошла к ней и положила пальцы на шею. Пульс был, значит, она жива. На теле никаких повреждений. Вот только губа разбита.

Я потрогала женщину за плечо.

— Галя, очнись, — сказала я тихо.

Она медленно стала открывать глаза.

— Я сказала правду, — прошептали ее пересохшие губы.

— Галя, это я. Посмотри на меня. Ты снова убежала?

Молодая женщина посмотрела на меня, потом, видно, поняла, в чем дело, и глаза ее выразили испуг.

— Уходи отсюда. Он сейчас придет.

— Кто? — спросила я.

— Олег. Он тут. Недалеко. Он не мог никуда уйти. Он ищет вазу. Но я все равно не скажу ему, куда ее спрятала.

— Ты зачем меня обманула?

— За кого ты меня принимаешь? — тихо засмеялась она. — Я, конечно, много ошибок в жизни совершила, но теперь уж буду стоять до конца. Если Олег не хочет со мной делиться, то я заберу все. Сама. И ты тоже никогда не узнаешь правды. Мне терять нечего.

— Галя, ты Быстрякова не за того принимаешь. Он не просто вор, он убийца. Скорее всего, это именно он убил Глеба и Никиту. И мне кажется, что не один.

Галина посмотрела на меня безумными глазами, а потом опять засмеялась.

— Это ты его не за того принимаешь. — Ее улыбка повергла меня в страх.

Я стала развязывать женщину. Она сидела и смотрела на меня без всякого участия. Потом потерла руки и спросила:

— И что дальше? Что ты хочешь теперь делать?

— Не знаю пока. Быстряков точно вазу не нашел?

— Думаю, нет. Видимо, потому и не убил меня. Надеется, что я признаюсь, куда ее спрятала.

— А зачем ты вообще с ним сюда приехала? Если ты такая умная, прикатила бы одна, забрала ее и свалила.

— Так надо. И я не уйду отсюда. Я хочу посмотреть, как он упрашивать меня будет, — с безумным видом проговорила Галя. — А он обязательно станет это делать. На коленях валяться, ноги целовать.

Мне стало скучно ее слушать.

— Ладно, ты, если хочешь, сиди тут, а я выйду пройдусь.

— Никуда ты не пойдешь!

Я повернулась на новый голос. В дверях стоял Быстряков собственной персоной.

— Олег, — улыбнулась я, — какая встреча…

— Ты рада? — удивился он, сел на стул и закинул ногу на ногу. — Я и не думал, что такое возможно.

— Быстряков, я все про тебя знаю. — Я посмотрела на него совершенно спокойно. — Так что больше ты мне лапши на уши не навешаешь.

— Совсем все? — спросил он, улыбаясь.

Боже, какая у нас милая компания! Галя улыбается, Быстряков тоже. И я туда же. Даже тошно становится.

— Думаю, что практически все, — ответила я. — Я знаю, что ты убил Глеба, Никиту и украл ценную вазу. Так что тюрьма по тебе уже плачет.

— Татьяна, ты же умная женщина. Неужели ты думаешь, что я спокойно дам связать мне ручки и отвести в то место, на которое ты намекаешь? — Олег выглядел очень противно, хоть и лыбился, как идиот.

— Значит, ты не отрицаешь, что причастен к убийствам? — поймала я его.

— Хорошее слово — «причастен».

— И про Воронежского я знаю, — решила я пойти ва-банк.

Но реакция Быстрякова была такой, что я даже испугалась. Он начал безудержно хохотать. Он так задорно смеялся, хватаясь при этом за живот, что и мой рот готов был расплыться в улыбке.

— И что ты так ржешь? — не выдержала я. — Что смешного я сказала?

— Ты знаешь и про Воронежского! Ха-ха-ха!

— Да, знаю, — невозмутимо ответствовала я.

Олег наконец успокоился и стал серьезным.

— Ты, наверное, и в самом деле много знаешь. Но я уверен, что не все. А главное, у тебя наверняка нет никаких доказательств.

— А вот тут ты ошибаешься. Я вчера нашла на этой даче рубашку со следами талька. И уже отвезла ее на экспертизу. Думаю, она покажет, что тальк именно с того найденного на месте убийства Никиты шланга. И потом, как ты мог ехать со мной на пляж? Неужели не подумал, что я могу обратить внимание на твой порез на ноге?

— А что — порез?

— На балконе Сашкова были найдены осколки банки со следами крови. Кстати, ты не мог бы сдать свою на анализ, чтобы мы еще раз убедились в твоей виновности, теперь и по другому делу? — нахально спросила я.

— Ага, щас. Только шнурки поглажу, — не моргнув глазом и не оценив моей шутки, произнес Олег. — А что ты про Воронежского мне тут говорила?

— На месте преступлений были найдены его отпечатки. Но я не собираюсь тут все тебе выкладывать. — Я решила больше не болтать.

Думаю, я успела заинтриговать его, и теперь, возможно, разговорится он сам. Но Быстряков не торопился опровергать или дополнять меня. Он просто молчал.

— Короче, вазу надо отдать, — теперь я хотела столкнуть Быстрякова с Галиной. — Правда, Оль, — посмотрела я на парня, — ты ведь отдашь украденную тобой вазу?

Я специально назвала Олега Олем, как это делала Галя по телефону. Мне так хотелось дать понять им, что я в курсе даже их личных разговоров.

— Допустим, не мной.

— Ну, конечно. Наверное, это единственное, что ты делал не сам. Пареньков попросил? И сколько пришлось заплатить? И зачем ты мне наврал, будто Гольдфельд уговорил тебя на эту выставку? Он, наверное, до сих пор считает тебя своим другом.

Быстряков посмотрел на Галю. Та улыбнулась и глаз не опустила.

— Где наша вазочка, солнышко? — спросил он ее вроде бы ласково, но от его слов веяло таким холодом, что я даже поежилась.

— Ты не сможешь найти ее без моей помощи. — Глаза женщины вспыхнули.

— А ты не выйдешь отсюда без моей, — не остался в долгу Олег.

— Значит, нам надо договориться. Сначала ты предоставляешь мне гарантии, и только потом я говорю тебе, где она.

Они разговаривали так, будто меня тут не было. Значит, я по-любому в их планы не вписываюсь. Обидно.

— А если нет? — Быстряков искоса посмотрел на меня.

— Тогда и разговора не будет, — твердо сказала Галя.

— Послушай, Олег. Можешь ответить на один вопрос? — встряла я в душевный разговор. — Зачем ты убил парней? Ну скажи мне, чем они тебе помешали?

— Да ничем особенным. Просто Глеб каким-то образом пронюхал про мои ближайшие планы. Наверное, просто видел мое внимание к вазе и сумел проанализировать это. Каким образом Никита узнал, понятия не имею, но он тоже стал мне угрожать. Позвонил и сказал, чтобы я держался от их фирмы подальше, иначе он найдет кому рассказать обо мне. И как стоило поступить? У меня просто не было выхода, дорогая.