Онлайн книга «Пылающая межа»
|
– Ну, если что случится, то сам знаешь – по обстоятельствам, – пошутил командир, – а так армяне забирают водителя Казаряна, и мы их сопровождаем назад, до Агдама. – Ясно… – кивнул тот. Солнце висело над головой, иногда скрываясь за облаками. Отсюда, с возвышенности, открывался вид на карабахские горы. Зеленые, желтые, черные цвета перемешивались в причудливой гамме. – Ты как, Локис, рыбалку любишь? – неожиданно спросил Огольцов. – Ну да, – кивнул тот, – а что? – Да так. Сейчас бы на зорьке порыбачить, – мечтательно протянул капитан, – у нас, в России. Выходишь утречком из дому, еще все спят. Выкуриваешь первую сигарету, а она особенно вкусна в такой момент… – Я не курю, – заявил Локис. – Не важно. Садишься в лодку и выгребаешь на середину озера. Вокруг туман стелется по воде, весла тихонько скрипят в уключинах. Закидываешь удочку… и начинаешь карасей таскать. Одного за другим – толстых, золотистых. Круги на воде расходятся, поплавок дрожит… А потом как зажаришь их со сметанкой – милое дело! Локис удивленно взглянул на Огольцова. Обычно сдержанный, суровый, он вдруг открылся с необычной стороны. «Да, – подумал сержант, – у каждого есть какие-то свои струнки». – Эх, товарищ капитан, вы так это все аппетитно рассказываете, что можно не выдержать. А я подледный лов люблю. Чтобы зима да мороз! Высверлишь луночку-другую, закинешь и ждешь. И вот мормышка начинает подергиваться… Переглянувшись, десантники расхохотались. – Ах, сержант, растравили душу! – Есть вопрос, товарищ капитан, – сменил тему Локис. – Давай, спрашивай. – Я вот в последнее время только и слышу об этой диаспоре. А что, действительно такое влияние она имеет? – поинтересовался сержант. – Еще бы! – кивнул Огольцов. – Армянская диаспора – это общины армян, живущих вне Армении и Нагорного Карабаха. Вот представь себе: в Армении и Карабахе живет три с половиной миллиона, а диаспора – это восемь миллионов. – Ого! – Кроме того, армянская диаспора имеет неслабое влияние в мире. Ну вот, например, стремится осложнить международное положение Турции. – А что они так турок не любят? – Это давняя история. Широко известный геноцид еще во время Первой мировой. Османы тогда вырезали миллиона полтора армян, – поделился информацией Огольцов. – Теперь понятно… – почесал затылок Локис. – И вот действующие в Европе армянские организации выдвигают для вступления Турции в ЕС следующие условия: официальное признание Анкарой геноцида, прекращение блокады Армении и обеспечение твердых гарантий соблюдения прав и свобод проживающих в стране национальных и религиозных меньшинств. Опять же – массовые демонстрации протеста… – И как, товарищ капитан, есть результаты? – Не без того. Большинство населения европейских стран выступает против принятия Турции в Евросоюз. Десантники помолчали. – Похоже, наши клиенты. – Огольцов всмотрелся вперед, разглядывая приближавшийся автомобиль. – Так точно, они, – кивнул Локис. После того как машина прошла контроль, десантники познакомились с тремя представителями диаспоры, где главным был Роберт Амбарцумян – представительный мужчина с солидной внешностью и неторопливыми манерами. – Так что, командир, едем? – спросил он. – Да, конечно, чего уж тут задерживаться, – согласился Огольцов, – время, я так понимаю, не ждет. – Естественно, сейчас все на нервах. Телефоны просто раскалились. Поднявшись выше в горы, машины попали под сильный боковой ветер. Он угрожающе завывал, словно не желая пропускать машины через свои владения. На подъезде к поселку бешеный порыв ветра поднимал с обочин дороги мелкую щебенку, швыряя в лобовое стекло. – Сейчас тем, кто пешком, недолго и без глаз остаться, – прокомментировал Локис. – А ты посмотри: вон пастух, так у него солнечные очки. Только этим и спасается, – кивнул Огольцов. – В противном случае надо голову под мышку засунуть и дожидаться, пока буря не утихнет. – Как они только выдерживают? – Человек ко всему привыкает… Когда оба автомобиля оказались у больницы, острый взгляд Локиса сразу приметил кое-что не совсем обычное для такого рода заведений. – Глядите, товарищ капитан! – присвистнул он. – А больница-то, похоже, с военным уклоном. Глазам вышедших из автомобилей армян и россиян предстали четыре охранника, вооруженных автоматами, стоявших на входе. – Странно как-то, – заволновался один из армян, – что это значит, по-вашему? – Сейчас разберемся, – ответил Огольцов, – у нас есть договоренность. Тут же к ним подошел встречавший их Керимоглу. Выглядел он как-то мрачно, что сразу бросилось в глаза. – Здравствуйте! – пожал он руки всем. – Рад вас видеть, но вынужден огорчить… – Что такое? – подозрительно нахмурился Амбарцумян. – Только не говорите нам о каких-то накладках. – Не хотел бы, но, к сожалению, придется. Состояние здоровья Мхитаряна резко ухудшилось. Сейчас он очень плох, и лучше его не трогать, тем более не перевозить. – Турок развел руками. – Буквально в последние часы кризис случился. Ранение довольно тяжелое. Поначалу нам казалось, что ситуация не так уж критична. Была сделана операция, у него извлекли пулю. Но вот… – Нам надо взглянуть, – решительно заявил Амбарцумян, перекинувшись несколькими словами со своими товарищами. – Прошу немного обождать, – произнес Керимоглу, как-то напряженно дернувшись, – сейчас к нему должны отправиться врачи. Лучше какое-то время не мешать их работе. Могу предложить выпить пока по чашечке кофе… – Да что мы, кофе пить сюда приехали! – раздраженно произнес армянин. – Что же вы нас заранее не предупредили? – Так ведь я же и говорю: только недавно все это случилось, – еще раз напомнил Хасан. Повисло напряженное молчание. – Ну что ж, делать нечего, – кашлянул Огольцов, – придется обождать. Новость сильно расстроила армян. Отказавшись от кофе, они уселись в машину. Сквозь приоткрытые стекла было слышно, как они оживленно обсуждали новый поворот дела. Хоть Локис и не знал армянского, но нетрудно было догадаться, что в разговоре поминались и турок, и азербайджанцы, причем далеко не лучшими словами. – М-да, – сержант побарабанил пальцами по капоту «УАЗа», – накладка… * * * Артур и не догадывался о том, что происходит в этот момент у входа в больницу. Он дремал. В последнее время ему стало легче. Укрытый одеялом, он набирался сил. |