Онлайн книга «Еще не все потеряно»
Меня захлестнуло второй волной раздражения, и, убрав в карман книжку с драгоценными сейчас для меня цифрами, я осведомилась: — Шпионил за хозяевами, гость дорогой? Он состроил гримасу удивления, но, заметив недобрых бесенят в моих глазах, переключился на шутку: — Интересуемся! Случайно расслышал — о Чебоксарах говорили, подумал — чего это? Соизволите рассказать? И изогнулся в угодливом полупоклоне. — Соизволю, — ответила, — в свое время, а сейчас пока рано. — А чему сейчас время? — Исправлению глупостей. Он насмешливо хмыкнул, и тут меня прорвало. Не люблю в людях избытка самоуверенности. — Тебе не кажется, — заговорила не судящим ничего хорошего голосом, — что утопление в мазуте — смерть, достойная такого оригинала, как ты? Он подергал головой и плечами, изобразил отвращение, — И что к этому времени она, возможно, уже состоялась бы, впечатления не производит? Подействовало. — Ты что, Татьяна, с цепи срываешься? — проговорил уже нормально. — Задаю третий вопрос, на который рассчитываю получить ответ: в чем причина того, что ты так основательно влип в передрягу? — Обстоятельства оказались сильнее, — ответил, усаживаясь в кресло, в котором провел ночь. — Обстоятельства созданы твоими действиями. Поговорил бы ты позавчера на даче с Геной Слипко, бывшим работником Аркадия, по душам, извернулся бы, объяснил бы ему кое-какие вещи, глядишь, и не пришлось смерти ждать с носками во рту! Морщится Дмитрий, сильно морщится, не по душе ему и мои слова, и моя неожиданная осведомленность. — Ладно, позади все! — машет босой ногой. — Благодаря Татьяне Ивановой. Предложения вернуться к шуточкам я не принимаю. — Ты полагаешь? Есть еще на тебя, заяц, охотники. Эти не боятся кровью забрызгаться, кончить тебя собственноручно, не прибегая к ухищрениям вроде мазута. Охота начнется сразу, стоит тебе выйти отсюда. Облава — есть такой вид охоты, и загонщики у них высшей квалификации, а псы — борзые! Хорошо, Веру я вовремя спровадила. В Чебоксары, Дима, в Чебоксары, как вы с ней договаривались! — пояснила и не дала ему рта раскрыть. — Так что под ударом — ты один. Держись, это все, что могу тебе посоветовать. — Что же делать? — спросил сам себя после довольно продолжительного молчания, во время которого, как мальчишка, грыз ногти. — Уезжать? Это уже мне. Я развожу руками. — И это не все! — Достаточно! Пытается бодриться парень, но получается плохо. — Что еще-то? Я отвечаю, глядя в сторону. Зрелище человека, находящегося в отчаянном положении и понимающего это, мне удовольствия не доставляет. — Ты забыл об эксгумации. Он молчал и опять надолго занялся ногтями. Я терпеливо ждала. — Да, вот это облава! — покачал головой. — Ты осознал наконец необходимость? Я встала и ушла на кухню, давая ему время переварить преподнесенное с такой ясностью и войти в кондицию. Со стола он убрал и посуду вымыл. Чистота на кухне, все как должно быть, Не успела я кофейку попить в тишине и покое — пришлепал следом. Огорченный и растерянный, сел на табуретку по другую сторону стола. — Хорошо, я из города уеду. Поможешь мне? — Это что же, ты унесешь отсюда зад, а мне свой под паяльник подставлять? На мне же ответственность перед бандитами за уплату по рэкету. Благодарю покорно! — Ну ладно, я сам. Дмитрий отгородился от меня железобетонной стеной из четырех слов: «Каждый сам за себя!» Я рассыпала ее легким прикосновением — достала, раскрыла на нужном месте и положила на стол записную книжку. Он все понял сразу, по глазам было видно, но для гарантии я уточнила: — Уж если мне удалось добыть эту информацию, то официальному следствию, после эксгумации, после того как убедятся, что вместо Аркадия вы с Верой похоронили другого человека, и вовсе труда не составит заполучить эти данные, что бы там ни говорили о тайне банковских вкладов. От денег своих, ребята, вы никуда не денетесь, не те вы люди, чтобы бросить их и начать с нуля, а значит, везде будете у розыска как на ладони. А в таком случае зачем уез^ жать? Бежать от мафии? Лучше явиться с повинной. Глаза у Дмитрия были колючими, шутить ему расхотелось. Прижала я его сильно, со всех сторон сразу. Да и как не прижать этакого-то лопуха. — Что мне делать? — спросил со злостью. Это не вопрос. Это ожидание инструкций. Это покорность. Очень многим покорность по душе и на деловом, и на бытовом уровне. Я пользовалась ею и сейчас воспользуюсь, на воспитание у меня нет времени. Но всегда предпочитала покорности партнерство, сотрудничество, основанное на взаимопонимании. Оно не связывает ответственностью за подчиняющегося и гораздо выгодней. — Предоставь мне решить твои проблемы. Я выведу из-под удара и тебя, и себя. Он глянул с надеждой. — Это возможно! — заверила его я очень уверенно. — Но возможно при полной твоей откровенности и доверии к моим действиям. Он был сильно поколеблен, но остатки недоверчивости еще сохранял. — В девяти из десяти случаев я совершенно точно знаю, что делаю, — объявила я ему об уровне своего профессионализма. Он молча принял это к сведению. — Не переживай! — подбодрила. — Помнишь, что ты сказал, когда после мазутной емкости ряшку свою грязную снежком умыл? Не помнит он. Провал в памяти. Счастливый! — «Жить будем!» — вот что! И выматерился как следует! Он кивнул, поджав губы: — Жить можно по-разному. Глубокая мысль! — Умничка! Поэтому думай быстренько, куда тебе, орлу голозадому, сейчас лететь, чтобы живым остаться. — Отвези меня на дачу, хорошо? Поживу пока там… А за это еще и на любые твои вопросы отвечу. Но на даче, ладно? Быстро прикинула возможность его побега с дачи в неизвестном направлении — нет, не настолько он глуп, и согласилась. Я была уже в дверях, когда Дмитрий попытался внести изменения в план действий и предложил отвезти его к машине: мол, на ней готов уехать и голым, тем более что на даче есть во что одеться. Я ответила, что неприятности отрицательно сказались на его умственных способностях, на что он слегка обиделся, и решила, что даже до дачи везти его в таком виде будет несколько… экстравагантно, что ли. Одеть мужика надо. Проникновение в квартиру Дмитрия Филиппова состоялось на этот раз без проблем и волнений. Взволновалась соседка, когда я, нагло громыхая связкой ключей, спасенных мной из рубища перед его уничтожением, отыскивала нужный и вставляла в замочную скважину. |