Книга Тень Азраила, страница 43 – Иван Любенко

– Ох, и не люблю я эти траурные дела. Читал где-то, что одна минута стояния у гроба отнимает несколько часов жизни. Не знаю, так ли это на самом деле, но факт остается фактом: война из окопов перекинулась в посольства и консульства. Гибнут даже дипломаты нейтральных стран. И кому, интересно, не угодил этот швед? – Он разгладил усы и, глядя в потолок, проронил: – А вы, если я не ошибаюсь, были с ним в дружбе?

– Я учил его играть на бильярде, а он знакомил меня с премудростями вождения автомобиля.

Посол повернулся к Ардашеву.

– Так если вы собрались обратно, стало быть, вы раскрыли убийство Байкова?

– Собственно, я и пришел, чтобы отчитаться о проведенном расследовании.

– Надеюсь, на этот раз преступник не служащий нашей миссии?

Клим Пантелеевич покачал головой.

– Переводчика пытал, а потом и убил шведский консул вместе со своим подручным, поваром Джавадом.

– Покойный Хольм – убийца? – пробормотал Хворостовец и раскрыл от удивления рот.

– Да.

– Как же вам удалось это выяснить?

– Там, в караван-сарае, у него случайно выпал портсигар (подарок жены), сделанный из тысячелетнего шведского дуба. Судебный фотограф снял место происшествия. В кадр попала и эта улика. Но позже, как вы помните, адлие чинило нам всевозможные препятствия, дабы эти карточки не попались нам на глаза.

– Ну да, вы собирались подготовить текст моего заявления, но потом почему-то все затихло…

– Мне удалось получить это фото. – Статский советник вынул из внутреннего кармана пиджака карточку и протянул ее послу. – Вот, смотрите.

Взяв снимок, Иван Яковлевич невольно отвел глаза в сторону.

– Боже! Какое изуверство! – покачав головой, сказал он.

– Если внимательно присмотреться, то в правом верхнем углу виден тот самый портсигар.

– Да-да, вот он, – подтвердил посол. – А как вы раздобыли это доказательство? Дали пешкеш?

Ардашев кивнул.

Тайный советник задумался на миг, а потом спросил:

– Что ж, выходит, что швед убил не только Байкова, но и подложил гранату в ваш «Форд»?

– Несомненно. Смерть водителя Савельева – дело его рук.

Хворостовец поднялся. Заложив руки за спину, он с суровым видом принялся расхаживать по комнате. Наконец остановился и, глядя на статского советника, осведомился:

– А кто же тогда убил Хольма? Англичане или французы? А? Как думаете?

– Слава богу, такой вопрос Певческий мост передо мной не ставил.

– Ну и правильно, – махнул рукой посол. – Не наше это дело. Однако надобно отдать должное Господу – Всевышний покарал злодея.

Иван Яковлевич приблизился к окну, выходящему в сад, и, рассматривая красную бугенвиллею, вымолвил:

– Стало быть, вас хотят видеть для доклада. М-да, интересно. – Он повернулся и спросил: – А вы когда уезжаете?

– Завтра, рано утром.

– Это правильно. Утром безопаснее. Но все равно поедете с сопровождением. Я распоряжусь, чтобы вам выделили казачье охранение.

– Благодарю вас, ваше превосходительство.

– Эх, Клим Пантелеевич, вы неисправимы. Я же просил вас вести себя со мной проще. Ведь мы, несмотря на небольшую разницу в возрасте, принадлежим к одному поколению.

– Это я по привычке, Иван Яковлевич.

– Ничего, ничего, бывает.

Ардашев поднялся.

– Что ж, не буду отнимать у вас время.

– Ну, – посол протянул руку, – может, свидимся еще.

– Был бы рад.

– Удачи вам в дороге.

– Честь имею.

Покинув кабинет посла, Ардашев вышел в коридор и едва не столкнулся с военным агентом. Полковник явно не ожидал встречи.

– Клим Пантелеевич? Как ваши дела?

– Прекрасно! Дай Бог каждому!

– Ох и везет же вам! – вздохнул офицер. – Не то что мне. – Он склонил голову к уху собеседника и прошептал: – Не поверите, но эта французская гюрза столкнула меня вниз с самой верхотуры башни Шемс-эль-Эмаре! Я бы, несомненно, разбился, если бы не оставленный кем-то воз сена. Угодил в него, как в пуховую перину. Пока летел, вся жизнь перед глазами пронеслась, точно в кинематографе. А она – вертихвостка немецкая – сбежала куда-то. Но ничего. Никуда теперь не денется. – Он выдавил кислую улыбку и, кивнув в сторону высоких дверей, спросил: – Вызывал или сами пожаловали?

– Да вот перед отъездом носил отчет по командировочным расходам. Все сошлось, кроме одного: в перечне издержек не хватает вашей подписи. Но можно обойтись и без нее, но тогда вам придется вернуть два тумана.

– Простите? – Кукота недоверчиво покосился на Ардашева. – О чем вы? Какие два тумана?

– Да те самые, господин полковник, кои я потратил, покупая сено вместе с телегой, которую крестьянин оставил под башней Шемс-эль-Эмаре. Средства эти, как вы понимаете, казенные и потрачены были на спасение военного агента, кой приписан к Генеральному штабу. Вот если бы вы были в штате Министерства иностранных дел, тогда другое дело. А так, соблаговолите сии затраты вернуть либо удостоверить указанный факт собственноручной подписью.

От волнения лоб офицера покрылся испариной. Уставившись на статского советника, он пролепетал:

– Но позвольте, откуда вы могли знать, с какой стороны я… выпаду?

– Тут все просто, – улыбнулся Клим Пантелеевич. – Три проема на башне настолько малы, что вытолкнуть в них человека положительно невозможно. И лишь четвертый, кладка которого завалилась, вполне подходил для этой цели.

Военный агент расстегнул верхнюю пуговицу мундира, и было видно, как от волнения у него заходил кадык. Он полез в карман, пытаясь, очевидно, достать деньги.

– Полноте! – остановил его Ардашев. – Давайте считать это безвозмездным вкладом МИДа в бюджет военной разведки.

– Выходит, 1:1? – слегка дрогнувшим голосом осведомился полковник.

– В каком смысле?

– Второго дня я спас вас от смерти, устранив Хольма, а вчера вы…

Статский советник пожал плечами.

– Если хотите, пусть будет так. Однако мне пора. Надобно еще отправить последнюю телеграмму на Певческий мост. Замечу: она пройдет открытым текстом и вашему телеграфисту не придется утруждаться. – Ардашев помолчал немного и добавил: – А вы времени зря не теряйте, подыскивайте ему и господину Красноцветову новую работу в своем ведомстве. Я не сомневаюсь, что они будут уволены, как только я доберусь до столицы.

– Ну что ж, здесь я бессилен. – Кукота развел руками. – Одно скажу: с людьми вроде вас лучше дружить, чем враждовать. Я это сразу понял… Желаю вам вернуться домой без лишних приключений. Честь имею, – козырнул полковник.