Книга Мираж черной пустыни, страница 113 – Барбара Вуд

Но в действиях Карло не было никакого нажима. Роуз не ощущала настойчивости, которую проявлял Валентин. Охваченная теплом и тусклым светом, заполнявшим небольшую постройку, окруженная зарослями папоротника, вьющихся лоз и тропических цветов, Роуз позволила себе расслабиться. Она прижалась теснее к нему, подобрав ноги и опустив голову ему на плечо. Это становилось похожим на сон — звук его мягкого голоса, прикосновения, его успокаивающая близость.

Затем его рука опустилась на бедро.

— Нет, — сказала она.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Дай мне позаботиться о тебе, дорогая.

Она постаралась расслабиться, привыкнуть к его прикосновению, но его рука двинулась выше, и она запаниковала.

— Роза, — сказал он, почувствовав, что она напряглась. — Посмотри на меня.

— Я…

— Посмотри на меня.

Она подняла голову. Его глаза были в нескольких сантиметрах от нее. Его обожающий взгляд полностью занял ее внимание, в то время как рука продолжала свое нежное путешествие.

— Раздвинь ноги, — прошептал он. — Совсем немного.

— Нет.

— Не бойся меня, Роза.

Его рука пробиралась все дальше.

Она задышала часто и напряглась всем телом.

— Тише, — шептал он. — Не сопротивляйся мне. Расслабься, дорогая.

— Что ты… — начала она, но осеклась на полуслове.

— Продолжай смотреть на меня, Роза. Я люблю тебя. И я говорю тебе, как сильно я тебя люблю.

С ней происходило что-то странное. Роуз от изумления потеряла дар речи. Рука Карло двигалась очень медленно; он смотрел ей прямо в глаза.

С ее губ сорвался стон.

— Иди ко мне, Роза, — сказал он. — Иди же.

Его взгляд словно парализовал ее, она не могла пошевелиться. Но что-то происходило.

— Постой, — прошептала она. — Я сейчас…

— Что? Что ты сейчас?

Его рука продолжала ритмично ласкать ее.

— Да, — шептала она. — О да.

Когда по всему ее телу прокатилась волна, она вскрикнула и, кажется, упала в его объятия.

Карло приподнял ее подбородок и приник к ее губам.

— Карло, — выдохнула она. — О, Карло!

— Расскажи мне о своих мечтах, дорогая. Расскажи мне о них.

В ее глазах заблестели слезы. Однажды у нее была мечта. Много лет назад, когда она только приехала в Кению. Ей хотелось стать настоящей женщиной. Ей казалось, что Восточная Африка позволит ей получить от жизни все. Но вместо этого горные ветры унесли с собой ее энергию.

Но сегодня, укрывшись от дождя, в объятиях Карло Роуз снова начала мечтать.

Она вдруг встала с кровати и направилась к двери.

— Нджери, — позвала она, стараясь перекричать шумящую стихию. Девушка устроилась в беседке и ждала свою госпожу. — Нджери, возвращайся обратно домой. Я остаюсь здесь. Если кто-нибудь позвонит или придет ко мне, скажи, что я лежу в кровати с головной болью и не хочу, чтобы меня беспокоили. Ты поняла?

Девушка слегка удивленно посмотрела на стоящую в дверях хозяйку. Потом сказала:

— Да, госпожа.

Закрыв за собой дверь, Роуз обернулась и посмотрела на Карло, встретив его нежный взгляд.

— Дорогая, — сказал он. — Ты готова помечтать вместе со мной?

— Да.

— И ты больше не будешь бояться?

— Нет, — ответила она. — Я больше не буду бояться.

Она нашла его в роще: он смотрел на луну и звезды. Ветер трепал его волосы, на лице застыло сосредоточенное выражение. Сейчас он показался Роуз особенно красивым. Высокий, без рубашки, лунный свет озарял его накачанные руки и спину призрачным сиянием. В своем великолепии он был похож на только что сотворенное создание, как Адам в райском саду — первозданный, неземной и одинокий.

Подойдя поближе, она увидела шрамы на его спине, и ее сердце наполнилось болью. В течение тех двух месяцев, что они жили вместе, в полной мере наслаждаясь своей любовью, она несколько раз слышала, как Карло кричит во сне. Она успокаивала его, а он плакал, решившись наконец рассказать ей про лагерь и про то, каким издевательствам подвергались его люди. Чувство вины не давало покоя генералу Нобили. Его мучили угрызения совести. Он уверился в мысли, что бросил своих людей, хотя должен был разделить их участь.

Она подошла к нему и коснулась его руки.

— Война заканчивается, — сказала он, и ветер отнес его слова.

— Я знаю.

Он обернулся и посмотрел на нее.

— Настал конец нашему счастью. Так больше продолжаться не может.

Она кивнула.

— Ты останешься с ним? — спросил Карло.

Последние восемь недель они старательно избегали эту тему. Но вопрос не оказался для Роуз неожиданным, она знала, что рано или поздно на него придется ответить.

— Нет, — произнесла она. — Я не останусь с Валентином. Не буду больше жить с ним. Я не хочу быть здесь, когда он вернется.

— А как же твоя дочь? И твой дом?

— Я не нужна Моне. А Белладу никогда не был мне домом в полном смысле этого слова. Просто крыша, под которой я жила. Мой дом — это ты, Карло.

— Значит, ты уйдешь вместе со мной?

— Да.

— Когда бы я об этом ни попросил? И куда бы ни направился?

— Да.

— Я не знаю, что мне теперь делать. Куда пойти. Моя семья думает, что я умер. Не знаю, что ждет меня в Италии. Возможно, я не вернусь домой, а обоснуюсь на новом месте. Тебя не пугает, Роза, что я человек без дома?

— Нет, не пугает, Карло.

Он заключил ее в объятия и прижался лицом к светлым волосам.

— Что я такого совершил в жизни, чтобы заслужить тебя, дорогая? Когда я вспоминаю о долгих годах своей печали, после того как умерла моя жена… и все эти долгие годы одиночества в доме моих предков я думал, что больше никогда не смогу полюбить. До встречи с тобой, Роуз, я жил только наполовину. — Он нежно поцеловал ее. — Я не могу обещать тебе ничего, кроме этого, дорогая. Кроме моей вечной любви и верности.

— Это все, чего я прошу. Это все, что мне когда-либо было нужно. Я оставлю за спиной все, что имею, если ты захочешь этого.

Он кивнул.

— Тогда нужно идти как можно скорее.

В то же самое мгновение Валентин ступил на платформу железнодорожного вокзала в Найроби и гадал, стоит ему позвонить Роуз и предупредить ее о своем преждевременном возвращении или же не делать этого и устроить домашним сюрприз.

Он хотел сделать настоящее представление, как в былые времена, когда все в колонии знали, что Валентин Тривертон умеет удивлять.