Книга Таинственное наследство, страница 29 – Пьер Алексис Понсон дю Террайль

– Фазана. Рокамболь вышел.

– Ты думаешь, что мы здесь что-нибудь узнаем?

– Я даю голову на отсечение, что лакеи, про которых сейчас говорила вдова Фипар, – ответил Коляр, – что-нибудь да выболтают про этого молодого человека.

Леон яростно сжал кулаки.

Рокамболь принес две бутылки вина, хлеба и сыру и только что начал было рассказывать Коляру о том, какой у них рядом поселился богатый англичанин, как внизу раздался голос вдовы Фипар, громко кричавшей:

– Рокамболь! Рокамболь!

– Сейчас, маменька, сейчас, – ответил негодяй и поторопился сбежать вниз.

– Тише, идут! – прошептал Коляр, кладя палец на губы и показывая этим, что надо молчать.

Два посетителя, оставившие за собой зеленый кабинет, всходили по лестнице. Коляр приотворил дверь и выглянул, но затем мгновенно захлопнул ее.

Николо явился со слесарем. Посетители заняли зеленый кабинет и потребовали вина.

– Господа могут делать здесь все, что им угодно! – заметил Рокамболь, – шум не воспрещен.

– И даже бить бутылки?

– Если заплатят за них, – крикнул Рокамболь и сбежал вниз.

– Знаешь, – сказал потихоньку Коляр Леону, – это преудобный дом; здесь можно убить человека – и никто об этом и не узнает.

Леон с удивлением посмотрел на своего собеседника. На губах Коляра играла мрачная улыбка, придававшая его лицу странное выражение:

– Да, – продолжал он, – предположим, что здесь убит человек, я хочу сказать, утоплен. Река ведь под боком, и колеса машины постоянно вертятся. Обыкновенно берут человека уже мертвого и бросают его под машину. Колесо подхватывает труп, и тогда разберите, что было причиной его смерти: преступление или просто несчастный случай. Трудновато.

– Действительно, – заметил Леон, изумляясь обороту, который принял их разговор.

– Т-с-с… слушай… – проворчал Коляр.

Разговор, происходивший в зеленом кабинете, был на самом деле очень интересен.

– Видишь ли, братец, – говорил Николо своему товарищу, – чтобы покончить с человеком, надо поступать так: берут его за шею всеми десятью пальцами сразу и нажимают посильнее, как раз на адамово яблоко, понимаешь? И вот и вся штука. Человека как и не было.

– Ты находишь, что так лучше? – спросил слесарь.

– Я уже не раз испытал, и мне всегда блистательно удавалось.

Все, что говорилось в зеленом кабинете, было отлично слышно сквозь тонкую перегородку. Леон посмотрел на Коляра.

– Там убийца, – сказал он.

– Гм! – промычал экс-каторжник. – Как для кого.

– Что?

– Отделаться от человека, который мне мешает, еще, собственно говоря, не большое преступление.

Леон невольно вздрогнул.

– Вот, например, хоть ты, – продолжал Коляр – ты мне мешаешь.

– Я?! – вскрикнул работник, все еще ничего не подозревая.

– Это, братец, так говорится. Но все-таки можно все предполагать.

– Так, – пробормотал Леон, задумываясь о Вишне.

– Ты, друг мой, дружен с людьми, которые мне мешают… с этим твоим графом де Кергацем.

Леон опять вздрогнул и посмотрел с беспокойством на Коляра.

– Так ты его знаешь? – спросил он.

– Да, несколько слышал о нем. Граф этот да ты… вы оба мне мешаете.

На этот раз Леон посмотрел еще беспокойнее на Коляра. Его речь казалась ему чересчур странной.

– И что особенно мне мешает, – продолжал Коляр насмешливым тоном, так это ваше знакомство. У меня, конечно, будь уверен, есть на это свои причины. Итак, я тебя привожу сюда… положим, вечером… вот как сегодня.

– Коляр – проговорил взволнованно Леон, – ты что-то очень странно шутишь со мной. Вместо того, чтобы говорить о Вишне, ты…

– Ах, да! – спохватился Коляр. – Я было и забыл о ней.

– Да я-то не забыл. Ты здесь ее видел?

– Может быть.

– Как! Может быть?..

И Леон привстал со стула.

– Если я привел тебя сюда, – ответил ему прехладнокровно Коляр, – то, конечно, у меня были на это причины…

И при этом он постучал в перегородку и громко крикнул:

– Друзья, сюда! Голубок попался и не вырвется, как в Бельвиле.

И Леон увидел, как распахнулась дверь и на пороге появились Николо и слесарь.

На их лицах можно было ясно прочитать смертный приговор столяру.

Леон узнал в них тех двоих негодяев, которые привязались к нему в «Бургонских виноградниках».

Только теперь он понял, что Коляр был предателем, что Вишни не было в Буживале и что он попал в западню. Он понял, что погибель была неминуема.

Но, повинуясь чувству самосохранения, он невольно схватил нож, лежавший на столе, и отпрыгнул назад.

– А, подлец! – крикнул он Коляру. Ты хочешь меня убить!

– Ты мне мешаешь, – ответил ему на это лаконично Коляр и, обратясь к своим молодцам, спокойно добавил:

– Малый хочет поиграть с ножом. Ну пусть поиграет. А все будет лучше его утопить: следов не останется.

Комната, где происходила эта сцена, была не больше шести футов в ширину, посередине стоял стол, а окно приходилось как раз против двери.

Так как Роллан отпрыгнул к окну, то между ним и его противниками находился стол. Леон прислонился к стене и, угрожая им ножом, овладел стулом, сделав из него себе щит.

Предчувствуя смерть, он сделался неустрашим.

– Подходите, – крикнул он, – подходите! Хоть одного, да убью.

И при этом он махал перед собой ножом.

– Эй, малый, не балуй, – посмеялся еще раз Коляр, – ты делаешь глупости – ведь не уйдешь от нас, будь спокоен. Смело и навсегда можешь распрощаться со своей Вишней. Ты, братец, останешься здесь и отлично уляжешься на дне реки.

– Помогите! – крикнул столяр, пытаясь отворить окно.

Но Николо схватил бутылку и с ловкостью акробата пустил ее прямо в голову Леона.

Этот удар ошеломил столяра, он глухо вскрикнул и упал на колени, выронив нож.

Тогда-то клоун в один прыжок очутился возле него и обхватил его своими крепкими руками.

– Душить его, что ли? – спросил он.

– Нет, – крикнул Коляр, – утопить, это будет проще.

И Коляр, не сходя с места, бросил Николо черный шелковый платок, служивший ему вместо галстука.

Леон, хоть и был оглушен, но все еще отбивался и глухо кричал. Бутылка рассекла ему лицо, и он был весь залит кровью.

– Живо, – крикнул Коляр, – хотя мы здесь и в совершенной безопасности, но все же не надо копаться.