Книга Пасьянс из визитных карточек, страница 43 – Галина Куликова

– Я понимаю ход твоих мыслей. Ты хочешь сказать, что Ада Анисимова в день своей смерти выдавала себя за Викторию?

– Вот именно! Она приехала сюда в парике и костюме «под Вику». Скорее всего Ада вовсе не ревновала своего муженька. По крайней мере тогда. Ей и костюм-то нужен был именно пятничный, не забыл? Ей для чего-то понадобилось сыграть роль Виктории.

– Черт побери! Это меняет все дело! Допустим, убийца сидел в саду перед пустым коттеджем и поджидал хозяйку, которая по пятницам после работы сразу же отправлялась за город. И вот он видит, как она подъезжает. Даже если они знакомы, вряд ли он рассмотрел как следует ее лицо. Потом, когда женщина подходит к окну, он прицеливается и стреляет.

Саша скорбно покачала головой:

– Не пойдет. Хорошая версия, но – не пойдет. Когда в Аду выстрелили, она была в джинсах, футболке и без парика. Ты не видел ее волосы – копна роскошных светлых волос, их никак нельзя было не заметить из сада.

– А если этот тип сначала выстрелил, а потом уже понял, что обознался?

Саша скривилась.

– Может быть, Аду переодели уже после смерти? Хотя нет, это вряд ли. Следов осталось бы значительно больше, и другого порядка. Убийца застрелил ее и смылся, в дом не входил, тело не трогал.

– Значит, версия об ошибке отпадает.

– Только на первый взгляд, – возразил Олег. – На самом деле уж очень подозрительным все это выглядит. Не может быть, чтобы тут не было никакого подвоха.

Они продолжили осмотр дома, но больше ничего необычного не обнаружили.

– Я хочу есть, – наконец не выдержала Саша. – И чашечку кофе неплохо бы выпить.

– Что ж, думаю, можно двигать отсюда, – согласился Олег. – Кстати, Борисовка – это ведь не сам дачный поселок, а деревня неподалеку?

– И колхоз. Кажется, если проехать пару километров, можно наткнуться на местный общепит.

Олег не стал уточнять, откуда у его спутницы такие сведения. Он, естественно, предположил, что она когда-то побывала в этом коттедже с Анисимовым, и поэтому промолчал. Так же молча они добрались до машины и выбрались на шоссе.

– Туда, – показала Саша.

Она прекрасно поняла, что Олег сильно преувеличивает степень ее близости с Вадимом Анисимовым, но решила его не разубеждать. Ей нравилась его реакция. Почему-то.

Весь культурно-экономический центр Борисовки раскинулся вокруг площади, на которой находилась конечная остановка местного автобуса. Здесь было вполне пристойное кафе, несколько магазинов, аптека и целых два газетных киоска.

– Ты иди посмотри, что там можно заказать, а я сбегаю за сигаретами, – сказала Саша, выбираясь из машины.

В магазинчике, куда она зашла, было сумрачно и прохладно. Дородная продавщица, навалившись на прилавок животом, вполголоса обсуждала с местными бабками какую-то животрепещущую тему. Разглядывая стеллажи, Саша не сразу поняла, что ее заинтересовало в их разговоре, но внезапно прислушалась и замерла на месте.

– Говорят, эту девку-то, с косой, которая ходила к Прасковье, тоже убили. Давеча к Семенычу участковый приходил, он-то знает.

– Прасковья небось спужалась?

– Иди ты, спужается она. Ей уж, почитай, девяносто второй год пошел. Она уже ничего не пужается.

Сплетницы захихикали. Саша подошла к ним сзади и кашлянула. Бабки испуганно всполохнулись.

– Здравствуйте, – осторожно начала Саша. – Я услышала, что вы про Прасковью говорите. Просто я как раз к ней приехала и подумала, что вы мне подскажете, где она живет...

Старухи молча глядели на нее. Глядела и продавщица.

– А чаво тебе у ней надо? – подозрительно спросила самая говорливая бабка и склонила голову к плечу, как любопытная синица. На ней был белый ситцевый платочек в мелкий горох и коричневое платье из плотной теплой ткани, совсем неподходящее, по меркам молодых теплокровных горожан, к летней погоде.

– Разговор один есть, – заговорщическим голосом сказала Саша. – Приватный. То есть секретный.

Она напустила на себя важный вид и поглядела на женщин со значением.

– Заходи в деревню с левого краю, третий дом как раз Прасковьин. Она небось таперича телевизер смотрит. «Псих-факт», что ли.

– «Пси-фактор», – усмехнулась Саша.

Встреча с девяностодвухлетней бабкой, интересующейся паранормальными явлениями, слегка ее смущала. Но упускать такой шанс, конечно же, было нельзя. Она купила целый мешок карамели, сушек и пряников, потом прибавила к ним большую коробку ассорти «Русские узоры». Для себя выбрала «Мальборо» – самое крутое, что было. Экипировавшись таким образом, Саша отправилась в кафе.

Олег сидел за круглым кособоким столиком с металлической окантовкой и что-то уплетал за обе щеки. У него был жизнерадостный вид, и у Саши даже сердце разок екнуло, до чего ей было приятно, что именно ее поджидает здесь такой классный мужик. Олег был в светлых джинсах и черной футболке, волосы слегка встрепаны. Весь так и лучится обаянием.

– Я заказал тебе салат и жареное мясо, – сообщил он, когда Саша уселась напротив. – Не возражаешь? Слушай, у тебя такие глаза...

Саша подумала, что заговорщические, и подмигнула. Но Олег продолжил:

– Стильные. Цвета мокрого асфальта.

– А у тебя? Кажется, зеленые. Да, точно, как бутылочное стекло.

– Какое сравнение!

– Еще бы! Я же журналист.

– Почти поэт, – поддакнул Олег. – Продолжай, продолжай.

– Что? Описывать твои глаза? Ну... Они как дно у старого пруда, – приняла вызов Саша. – Илистые и опасные.

– Почему опасные?

– В иле могут прятаться ржавые консервные банки.

– Замечательно. А еще?

– Еще? – Саша пристально посмотрела на Олега. – Еще они в крапинку. Как шкура старого крокодила. Доволен?

– Да. Особенно если учесть, что это контактные линзы. – Он хихикнул, как проказливый школьник.

Саша тут же подумала, что будет жаль, если он и в самом деле окажется аферистом. «Интересно, если я узнаю про него что-нибудь криминальное, хватит ли у меня духу сдать его властям?»

– Я тут заполучила один местный адресочек, – вслух сказала она. – Некая Прасковья. По слухам, с ней беседовала девка с косой, которую недавно убили. Ничего себе информация?

– Леонтьева, – догадался Олег. – Интересно, дошли ли эти слухи до местной милиции?

– Может – да, может – нет. Надо проверить.

– Пойдем прямо сейчас?

– Думаю, не стоит ждать. Бабке девяносто два года. Каждый день уменьшает наши шансы.