Онлайн книга «Агент его Величества»
|
– Садитесь, пожалуйста, господин Костенко, – мягко произнёс он, показывая на стул возле письменного стола. – Меня зовут Уильям Гаррисон, я веду дело об убийстве Джулиуса Моравского. Вы хотели встретиться со мной? – Очень приятно, господин Гаррисон, – ответил Семён Родионович, опускаясь на стул. – Да, мне хотелось поговорить с вами… – Я вас слушаю. Костенко вздохнул, собираясь с мыслями. Отчего-то он почувствовал неловкость. Ему казалось, что он пришёл сюда с ерундой, поддавшись глупым страхам, и вот теперь сидит, отвлекает от работы занятого человека. Но делать было нечего, и он начал говорить. Его сумбурная речь длилась минут десять. Перескакивая с предмета на предмет и путаясь в словах, он изложил полицейскому суть своих подозрений. Тот внимательно выслушал его, задумчиво поигрывая карандашом и неотрывно глядя в столешницу. Когда Костенко замолчал, следователь потянулся к одной из папок, раскрыл её, подвинул к собеседнику. – Взгляните на этих людей. Вы узнаёте кого-нибудь из них? Костенко опустил глаза, увидел дагерротип человека. Подпись под ним гласила, что это – Теодор Ростворовский по прозвищу «Дубинщик». Семён Родионович перевернул страницу. Там был снимок Джорджа Станьского по прозвищу «Три цента». Он начал листать. Вся папка была наполнена фотографиями бандитов с польскими фамилиями. – Нет, я никого здесь не знаю, – с сожалением сказал Костенко, отодвигая папку. – Кто это? Преступники? – Члены уличных группировок. – Они как-то связаны с убийством Моравского? Гаррисон помолчал, тонко улыбнулся. – Скажите, господин Костенко, похитители не упоминали каких-либо имён? – Нет… – он запнулся. – Кажется, нет. – А в ваших беседах в Таммани-Холле не проскальзывало имя Моравского? – Барон Стекль, наш посол, упоминал о нём. Говорил, что этот человек пользуется большим влиянием среди местных поляков. – Ваши собеседники в Демократической партии тоже говорили о нём? – Нет. Ни слова. – После своего освобождения вы уже встречались с ними? – Нет. Гаррисон откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. – Скажите, господин Костенко, что вы ожидаете от этого расследования? – Не знаю… – растерялся Семён Родионович. – Правды, пожалуй. – Вы в этом уверены? – А почему вы спрашиваете? – Мне показалось, что вы главным образом ищете подтверждения своего гипотезы. Костенко нахохлился. – Видите ли, господин Гаррисон, меня столь усиленно разубеждали в ней, что я невольно пришёл к выводу в её правильности. – Любопытно. И кто же вас разубеждал? – Наш посол. Следователь пытливо поглядел на него. – Джулиус Моравский был фигурой достаточно весомой в определённых кругах. Копаясь в обстоятельствах его гибели, вы рискуете сломать себе шею. Зачем вам это? Вы – иностранец, приехали сюда ненадолго, к тому же связаны дипломатическим статусом, как я понимаю. К чему вам лезть в наши тёмные делишки? – Я уже сказал, что хочу узнать правду. Но если вас не устраивает это объяснение, считайте, что мне необходимо разобраться в жизни местной Полонии. Это весьма интересует моё ведомство в связи с польским мятежом. – Нисон в курсе вашего визита? – Нет. Но я не скрывал от него своих подозрений. – И что же он сказал? – Что проверит эту версию. – Вы, однако, не доверяете ему? – Почему вы так думаете? – Иначе вы не пришли бы ко мне. Семён Родионович смешался. – Видите ли, господин Гаррисон, я не имею оснований ставить под сомнение профессиональные качества господина Нисона, но мне показалось, что он отнёсся к моему предположению со скепсисом. – А почему вы думаете, что я отнесусь к нему с доверием? – Я так не думаю. Просто использую все возможные ходы для поиска истины. Сыщик вздохнул, положил локти на стол. – Что ж, возможно, вы правы, господин Костенко. Но что это меняет? Вы же не собираетесь устраивать здесь охоту на польских эмигрантов? – Нет. Но я буду знать, кто меня похитил. Разве этого недостаточно? – В таком случае, собирайтесь. Мы посетим кое-кого. Следователь поднялся, сгрёб все папки в ящик стола и взял с вешалки бежевую шляпу с прямыми полями. Выйдя вместе с Костенко в коридор, он прошествовал к одной из дверей, приоткрыл её и коротко сказал: – Джесси, пусть мне подгонят двуколку ко входу. – Хорошо, мистер Гаррисон, – донёсся изнутри женский голос. Следователь направился к лестнице. Выйдя с Семёном Родионовичем на улицу, он близоруко прищурился и улыбнулся. – Попытаемся извлечь прибыль из вашего визита, господин Костенко. Проверим некоторые связи покойного. К ним подкатили дрожки, управляемые молодым парнем в красной рубахе, кожаной жилетке и тёмно-серых шерстяных брюках. На ступнях его красовались видавшие виды ботинки с гвоздями в подошвах. – Ваш экипаж, мистер Гаррисон, – бодро доложил он. – Спасибо, Денни. Мужчины забрались в бричку, и лошадь рысью понесла их по Тутовой улице, вдоль дорогих лавок и ресторанов. – Вам должно быть известно, что Моравский занимался аптечным делом, – сказал Гаррисон. – Мы проверили его отчётность в надежде найти какие-нибудь зацепки, возможно – конфликты интересов или что-то вроде того, но не обнаружили ничего, кроме мелких махинаций с налогами. Его партнёры и компаньоны в один голос утверждают, что убитый отличался большой осторожностью в своей предпринимательской деятельности и не заключал сделок, в которых не был уверен. Другими словами, его деловая активность вряд ли могла привести к столь печальному концу. С другой стороны, как вы верно подметили, покойный был весьма значимой личностью в среде эмиграции, в частности – польской, что не могло не отражаться на его бизнесе. И в самом деле, мы нашли какие-то ниточки ведущие к британским и французским фирмам, имеющим свои представительства в Нью-Йорке, Бостоне и других городах Новой Англии. Само по себе это не преступление, хотя известно, что под прикрытием многих европейских контор действуют контрабандисты, торгующие с Югом. Это, впрочем, отдельная тема, требующая особого разбирательства… Как любой промышленник, Моравский был знаком с массой деловых людей, в том числе из Европы. Их визитные карточки мы нашли в его бумажнике. Проверять всех не хватит никакого времени. Поэтому мы сосредоточились на тех, с кем Моравский встречался чаще остальных. Их круг довольно широк, но среди них есть люди, чья близость покойному представляется нам необъяснимой. Это прежде всего – европейские бизнесмены, занимающиеся далёкими от фармацевтики делами, например, торговлей рыбой и тому подобным. Это также дипломаты, известные своими теневыми связями. Например, гамбургский посланник Шлайдер. Вы слышали это имя? Говорят, он является неформальным представителем южан перед европейскими послами в Вашингтоне. Странное качество для посланника далёкого немецкого города, не правда ли? Он немало времени проводит в Нью-Йорке, и даже имеет здесь свой дом. Туда-то мы и направляемся. Я уже давно намеревался побеседовать с ним, но всё не мог выбраться в Вашингтон, да и кто бы меня пустил в здание миссии? Сегодня же, по моим сведениями, Шлайдер находится в Нью-Йорке, и я решил не упускать такого случая. Если вы не против, я использую вас в качестве тарана, чтобы взломать его оборону. Говорят, он очень скользкий тип… |