
Онлайн книга «Гонка»
— Ты многих бросил умирать в одиночестве. — Что, если я скажу тебе, чего ты не знаешь о Марко Селере? Белл сказал: — Марко Селер объявился в Юме три дня назад, живой и здоровый. Ты сбежал от единственного убийства, которое не совершал. Фрост приподнялся на локте и ответил: — Я знаю. Заинтересованный Белл склонился к умирающему, не сводя взгляда с его рук: он ожидал, что увидит спрятанный в тлеющей одежде нож или пистолет. — Откуда? — Шесть недель назад Марко Селер объявился в Белмонт-парке. — Мне Селер сказал, что шесть недель назад был в Канаде. — Он был в самой гуще гонки, — прохрипел Фрост. — Расхаживал по полю, словно оно ему принадлежит. Вы, проклятые ван дорны, не узнали его. — Платов! — воскликнул Белл. — Конечно! Марко Селер и был саботажником, хотя доказать это в суде будет почти невозможно. — Поздновато, мистер детектив, — усмехнулся Фрост. — Как ты его увидел? — Он заметил меня, когда я пытался подобраться к машине Джозефины. Подошел ко мне и предложил сделку. — Я бы полагал, что ты убьешь его, как только заметишь. — Знаешь обрезы, которые итальянцы называют lupa? Он целился из такого мне в голову. И оба курка были взведены. — Что за сделка? — Передать тебе подарок от маленького Уолли? — насмешливо спросил Фрост. — Сведения, которые ты сможешь использовать против Селера? Думаешь, если я сделаю тебе одолжение, ко мне лучше отнесутся в аду? — Лучшей возможности у тебя все равно не будет. Что за сделка? — Если я не убью Джозефину до того, как она выиграет гонку, он поможет мне спрятаться в таком месте, где я в роскоши буду жить до конца своих дней. — И где же этот рай? — скептически спросил Белл. — Северная Африка. Ливия. Турецкая колония в Африке, которую захватит Италия. Он сказал, что там мы будем в безопасности, как дома, и жить по-королевски. — Похоже на болтовню мошенника. — Нет. Селер дело знает. Я там был и видел все собственными глазами. Оттоманская империя — турки — очень слабы, а Италия бедна и перенаселена, ей ужасно хочется отобрать колонии. Селер мечтал сделаться золотоволосым героем, поставить итальянской армии боевые воздушные машины. Когда Италия с его аэропланами, оснащенными пулеметами, и с его бомбардировщиками разобьет Турцию, он станет национальным героем. Но он знает, что ему нужно доказать свои способности. Его машины будут покупать, только если Джозефина выиграет гонку. — Почему же вы с ним не столковались? Обожженное лицо Фроста перекосилось от гнева. — Я же говорил, я не болван. Если он закрепится в Северной Африке так, что сможет защитить меня, он получит ключ от моей камеры. Я бы охотнее вернулся в сиротский приют. — Почему же он не снес тебе голову из lupa? — Селер как жонглер, который бросает в воздух сразу много шаров. Он рассчитывал, что ты ее защитишь, и надеялся, что я передумаю — и убью Уайтвея, когда придет время. — А когда придет время? — Свадьба. Он знал, что Уайтвей ухаживает за Джозефиной. Марко рассчитывал, что я так взбеленюсь, что убью Уайтвея. Тогда Джозефина унаследует все его деньги и выйдет за него. А если я потом убью и ее, он получит все. Единственным глазом Фрост уставился в глаза Белла. — Все это начал Марко. Это он вскружил ей голову. И я решил, что, если все шары жонглера вдруг упадут на него, это и будет для меня лучшей местью. — Еще одна причина убить ее? — спросил Белл. — Марко знал, что биплан Стивенса не долетит. Ему нужна была Джозефина, чтобы доказать — ее машину можно использовать в бою. Белл покачал головой. — Она хочет только летать. — Я дал ей такую возможность, а она обратила ее против меня. Она заслуживает смерти, — прошептал Фрост. — Ты умираешь с ненавистью на устах. Исаак Белл испытал огромное облегчение, увидев сидящего под дождем Уолта. Техасец держался за голову. — У меня в котелке словно играет Джон Филип Суза [26] на своей каллиопе. Белл помог ему сесть в «роллс-ройс» и отвез к эстакаде; на каждом ухабе Уолт чертыхался. Механики починили шасси «Орла». Удобно устроив Уолта в поезде, Белл поднялся в воздух и полетел во Фресно, на последний ночлег перед Сан-Франциско. Желтая машина Джозефины и красная Джо Мадда были привязаны на грязном поле в пятидесяти ярдах друг от друга. Джо Мадд, опираясь на костыли, шутил с механиками, трудившимися над его шасси. — Жесткая посадка? — спросил Белл. Мадд пожал плечами. — Всего лишь подвернул ногу. Машина в порядке. В основном. — Где Джозефина? — Они с Уайтвеем в ярмарочной гостинице. На вашем месте я бы держался подальше. — А что случилось? — Буря. Белл подозвал механиков-детективов Джозефины, которые подавали инструменты Марко Селеру; тот качал головой, осматривая ее мотор. — Не спускайте глаз с Селера. И не подпускайте его к машине Джо Мадда. — А если он сбежит? — спросил Дэшвуд. — Не сбежит. Марко никуда не денется, пока у Джозефины есть возможность выиграть гонку. Белл пошел в гостиницу. Уайтвей снял весь второй этаж двухэтажного здания. Услышав, как орет издатель, Белл стал подниматься быстрее. Громко постучав, он вошел. Уайтвей стоял над Джозефиной, которая свернулась клубком в кресле и смотрела на ковер. Уайтвей увидел Белла и, вместо того чтобы спросить, что с Фростом, закричал: — Приведите ее в чувство. Может, к вам она прислушается. — В чем дело? — Моя жена отказывается заканчивать гонку. — Почему? — Мне она не говорит. Может, вам скажет. Где мой поезд? Только что подошел. — Я встречу окончание гонки в Сан-Франциско. — Где Марион? — Уехала вперед со своими камерами, — ответил Уайтвей. Он перешел на хриплый театральный шепот, который Джозефина могла бы услышать и из соседнего округа, и взмолился: — Попробуйте вернуть ей разум — она отказывается от шанса всей жизни. Белл молча кивнул. Выходя, Уайтвей словно впервые увидел Белла. |