Онлайн книга «Желание дамы - закон»
|
Ворчливая регистраторша сунула мне в окошко бахилы и с видом выполненного долга уселась на стул. – А когда Кирилл с чужим паспортом к вам за карточкой обращался? – Ты все еще тут? – удивленно приподняла она бровь. – Когда-когда! Вчера и обращался. – А паспорт чей был? – Тьфу ты, говорю же, друга его! По фотографии вроде как молодой мужик, солидный, эдакий холеный самец. А уж кто таков, разбирайтесь дома. «Опаньки! Вот так дела! Значит, ничего криминального с ним не случилось. Искать надо, Таня, искать!» И я бегом побежала по коридору. Я носилась, словно очумевшая, ища кабинет, в котором принимает Сергей Юрьевич Потапов. Время таяло, как долька шоколада во рту, – я бегала вперед-назад по длинному, битком набитому коридору. Стоял шум и гам, и до меня никому не было дела. – Простите, вы мне не подскажете, где находится кабинет нейрохирургии?! – бессовестно прокричала я в ухо старичку в белом халате. – А? – На меня уставились подслеповатые глазки. Так, со старичком все ясно! Седоволосая дама, мирно беседовавшая до этого момента с дедулей, недовольно покачала головой и указала мне на «аппендикс» в конце коридора. Если вы думаете, что сумасшедшая беготня Тани Ивановой наконец увенчалась успехом, то глубоко ошибаетесь. У двери кабинета ожидали своей очереди четверо больных. – Потапов здесь принимает? – спросила я одну из женщин. – Здесь. Только он не принимает. Он вышел. Мне это совсем не понравилось и, честно говоря, отчего-то даже захотелось топнуть ногой. Но тут народ оживился, так как в «аппендиксе» нарисовался тот самый глуховатый дедуля. Вот это номер! Женщина оторвалась от стены и выставила вперед грудь седьмого размера. Потапов величественно кивнул очередникам и отпер ключом кабинет. Раздумывать было некогда, и я решительно шагнула к двери. – Пардон, мадам. – Я взяла обалдевшую тетечку под локоток и вежливо оттеснила в сторонку. – Вы!.. Что это значит?! – меняясь в лице, пискнула женщина. – Прокуратура, граждане, прокуратура, – махнула я красной корочкой перед глазами женщины и вошла в кабинет. Это удостоверение несколько лет назад я случайно «забыла» сдать при увольнении из прокуратуры и теперь нисколечко не жалела об этом. – Здравствуйте, Сергей Юрьевич, – вежливо, но довольно громко поздоровалась я. Потапов выставил вперед острый подбородок, прищурился, что-то беззвучно прошамкал губами и кивнул мне, пригласив сесть на деревянный казенный стул. От этого молчаливого жеста мне стало как-то нехорошо. В голове образовался полный вакуум, поглотивший все мыслишки и вопросы. Я уже жалела, что налетела на старичка в коридоре и так некорректно себя вела. «Однако, Татьяна, что это на тебя нашло? Вроде ты не из робкого десятка! Обычный старик, глуховат немного. Да он тебя даже и не запомнил». Я опустилась на стул, одернула юбку и улыбнулась Потапову, показав все тридцать два зуба. – Ну-с! – поторопил меня доктор. – На что жалуемся? – Даже не знаю, как вам сказать... – Понятно: нервное перенапряжение, быстрая утомляемость, а в результате – головные боли и бессонница? – Нет, что вы! Дело не в этом. – Ну-с! – приподнял брови доктор и, смешно наклонив голову набок, подставил ко мне поближе свое ухо. – Ну-с! Слушаю вас. – Меня беспокоит здоровье другого человека, – громко и убедительно, стараясь четко произносить каждую букву, выговорила я. – Не надо так кричать, любезная. Я ведь не глухой. – Извините, Сергей Юрьевич. – Да-с! Так что, вы говорите, случилось? – Вы поставили страшный диагноз моему мужу! – принялась я самозабвенно врать, зная наверняка, что настоящая жена Ветрова не посещала нейрохирурга. – Муж прошел в вашей клинике медицинское обследование, электроэнцефалографию головного мозга, и у него обнаружилась опухоль. Скажите доктор, неужели все так безнадежно? Почему муж уверен, что дни его сочтены? – А? – Наклонив голову, дедуля снова приблизил ко мне ухо. – Я спрашиваю, что вы сказали моему мужу? – Как? «Да что же это такое! Издевается он надо мной, что ли? Или в самом деле оглох?» – Что «как»? – сердито переспросила я. – Как фамилия больного? – Ветров! – почти прокричала я. – У нас трое детей: два мальчика и девочка. Мал-мала меньше! Неужели они останутся сиротами? Весь этот бред сивой кобылы нейрохирург слушал неподвижно, однако глаза его с каждым произнесенным мной словом округлялись все больше и больше. Неужели переборщила? – Ах, Ветров?! – обрадовался почему-то Потапов. – Помню-помню, был у меня такой пациент, да весь вышел! – Что значит «вышел»? – Так ошибочка с вашим супругом произошла. Нет у него никакой опухоли, медсестра в суматохе снимки перепутала. Я ему так вчера и сказал: «Здоров!» А он вдруг побледнел, словно его к расстрелу приговорили, обмяк и потерял сознание. Я даже засомневался: не ошибся ли снова? Может быть, у него все-таки беда с головой? Я его водичкой побрызгал, медсестра вату с нашатырем поднесла. Муж ваш пришел в себя и спрашивает: «А вы, собственно, кто?» – «Нейрохирург. Потапов моя фамилия», – отвечаю. «Нет!» – покачал головой Ветров и, пошатываясь, вышел из кабинета. Вот, значит, так все и было. – Так он действительно здоров? – изумленно спросила я. – Не знаю, не знаю! – развел руками старик. – На снимках все в порядке, а вот с нервами... Кажется, после обморока ваш муж не сразу в себя пришел. Не совсем понимал, где находится и что произошло. Он шел к двери и повторял: «Где это я! Что со мной?» Потом увидел на стене картину да как стукнет по ней кулаком. Надоело, говорит, мне эту порнографию из окна видеть! И про баню упомянул. То ли сам туда пойти собирался, то ли меня туда посылал. Зря он так быстро ушел. Я хотел ему порекомендовать успокоительное средство... Тишина, покой – вот что ему сейчас нужно. – А что было изображено на картине? – Да ничего такого – Волга, снег и рыбаки у проруби. Честно говоря, я обалдела не меньше Ветрова. После такого поворота у кого хочешь крыша поедет! Я сидела на стуле с разинутым ртом и не знала, что делать дальше – благодарить доктора за откровенность или... Будь я на месте Ветрова, не только картину разнесла, а убила бы без зазрения совести этого докторишку вместе с его медсестрой! Я стиснула покрепче зубы и поднялась со стула. – Кто же мне теперь за картину заплатит? На балансе больницы она числится. – Сами и заплатите! Не надо было с диагнозом ошибаться. – А что это вы, голубушка, так разнервничались? – уставившись на меня, с чувством произнес дедок. |