Книга Улица райских дев, страница 37 – Барбара Вуд

– Да.

– Помнится, вы говорили мне, что муж вас любит, считает ровней и слушает ваши советы.

– Да, даже больше, чем когда-либо.

– Тогда вы действительно можете мне помочь.

Элис плохо спала все эти ночи, непрестанно думая об Ибрахиме. Она проснулась и посмотрела на часы – полночь. Вдруг она услышала шаги под своей дверью и поняла, что проснулась от этих звуков. Чужие в доме? Но не было слышно ни тревожных криков, ни даже звука голосов. Элис встала, накинула халатик и, открыв дверь, увидела, как Нефисса и две кузины исчезают в конце холла у дверей детских спален. Элис выбежала вслед за ними.

У Камилии был крепкий сон, она никогда не просыпалась ночью, любила сновидения и уют постели. Когда она почувствовала руку, мягко гладящую ее по плечу, она подумала, что это Ясмина, которая иногда будила ее ночью, жалуясь на страшный сон. Но это была умма, бабушка.

– Пойдем со мной, Лили, – сказала она.

Протирая глаза, Камилия вылезла из кроватки и пошла за бабушкой; оглянувшись, она увидела, что Ясмина спокойно спит в своей кроватке. Они прошли в ванную комнату, где яркий свет ослепил девочку; она увидела там тетю Нефиссу и трех своих двоюродных теток – Зу Зу, Дорею и Райю.

Амира закрыла дверь ванной; Нефисса подошла к девочке и обняла ее, говоря:

– Я подержу ее, я сегодня буду ее мама. Камилия была такая сонная, что не задавала вопросов; Амира велела ей сесть на толстое полотенце, расстеленное на полу, а Нефисса обняла ее сзади. Когда Дорея и Райя стали раздвигать ей ноги, Камилия испугалась и закричала, но они держали крепко, и умма, нагнувшись над ней, очень быстро что-то сделала.

Ясмине снился сегодня не страшный сон, а хороший. Папа вернулся домой, устроили праздник, мама улыбается, такая нарядная, в белом вечернем платье и бриллиантовых серьгах, а бабушка несет из кухни огромную миску мороженого, а Камилия танцует и кричит: «Мишмиш! Мишмиш!»

Ясмина проснулась и села, прижимая к себе игрушечного медвежонка, которого привез из Англии дядя Эдвард, – она не разлучалась с игрушкой даже ночью. Крик повторился.

– Это уже не во сне, – поняла Ясмина. Лили в кроватке не было. Где же она? Ясмина увидела свет под дверью ванной комнаты. Дверь открылась, и вышла Амира с рыдающей Камилией на руках.

– Что случилось? – закричала Ясмина.

– Все в порядке, – успокоила бабушка, укладывая Камилию в кровать и вытирая ее слезы, – Лили скоро поправится.

– От чего?!

– Иди в кроватку, Ясмина, – строго сказала Амира. Дверь открылась, и вбежала Элис в ночном пеньюаре, с растрепанными волосами.

– Что случилось? Это Камилия кричала или мне показалось?

– С ней все в порядке, – мягко ответила Амира.

– Но что случилось? – Теперь Элис заметила других женщин, одетых как днем.

– Все хорошо. Камилия поправится через несколько дней.

Элис посмотрела на женщин, которые улыбались и кивали ей успокаивающе, и растерянно повторила:

– Но что же случилось? Камилия упала, ушиблась?

– Ей сделали обрезание.

– Что?! – спросила Элис.

– Наверное, в Англии этого не делают, – зашептались между собой женщины.

– Пойдем, дорогая, я тебе все объясню, – сказала Амира, поглаживая руку Элис. – Нефисса, ты побудешь с Лили.

Когда женщины вышли, а тетя Нефисса пошла в ванную, Ясмина выскочила из кроватки и бросилась к сестренке, которая горько плакала, уткнувшись в подушку.

– Что с тобой, Лили? Что случилось? Ты больна? Камилия вытерла слезы:

– Мне больно, Мишмиш.

Ясмина скользнула в постель к сестре и нежно обняла ее за шею.

– Не плачь. Бабушка сказала, что это пройдет.

– Не уходи от меня, – сказала Камилия, и Ясмина натянула простыню на них обеих.

В своей спальне Амира налила из серебряного чайника две чашки чаю и спросила:

– Так, значит, в Англии не делают обрезания? Элис глядела растерянно:

– Иногда мальчикам, кажется. Но, мама Амира, как же девочкам делают обрезание? Что им делают? – Амира объяснила. Элис глядела ошеломленно. – Но это же, наверное, очень болезненно и это заметно, уродливо – не то что при обрезании мальчиков?

– Вовсе нет. Будет небольшой шрам. Я срезала совсем немножко. Ничего у нее не изменилось.

– Но зачем это делается?

– Чтобы девушка была целомудренной, когда вырастет. Изгоняются нечистые помыслы, она будет добродетельной и послушной женой.

Элис нахмурилась:

– Вы хотите сказать, что она не будет испытывать удовольствия от секса?

– Конечно, будет, – с улыбкой ответила Амира. – Какой мужчина захочет иметь в своей постели женщину, не испытывающую удовлетворения?

Элис посмотрела на часы. Два часа ночи, в доме было тихо и темно.

– Но почему вы сделали обрезание ночью, тайно? – спросила она. – Захарии делали обрезание днем, потом был праздник…

– Обрезание мальчика – иное дело. Оно почетно, мальчик входит в семью мужчин, исповедующих ислам. Обрезание девочек связано с постыдными тайнами, его не празднуют.

Элис смотрела обескураженно, и Амира продолжала:

– Но этот ритуал неизбежен для всех девочек-мусульманок. Камилия теперь найдет хорошего мужа, – он получит уверенность, что жена не будет чрезмерно возбудимой и сохранит ему верность. Ни один приличный мужчина не женится на необрезанной женщине.

Элис была окончательно ошеломлена:

– Но ведь ваш сын женился на мне! Амира погладила руку Элис:

– Да, и ты стала дочерью моего сердца. Я сожалею, что ты так расстроилась. Я должна была подготовить тебя, объяснить, ты даже могла принять участие. Вот на следующий год, когда придет очередь Ясмины…

– Ясмина! Вы собираетесь это сделать моей дочери?!

– Как скажет Ибрахим…

Элис вскочила и выбежала из комнаты.

Нефисса сидела у постели с вышиванием. – Они обе спят, посмотри.

Девчушки свернулись под одной простыней, черные волосы Камилии смешались с золотистыми – Ясмины. Элис вспомнила, как Темная и светлая головки были закутаны черной тканью, перед ее глазами снова встало удручающее видение – танец двух черных фигурок в солнечном саду.

– Я спасу тебя, моя дорогая, – прошептала она, – ты вырастешь свободной женщиной.

Вдруг ей страстно захотелось поговорить с братом, посоветоваться, попросить его помощи. Он может снять квартиру, и они будут жить там втроем до возвращения Ибрахима.

Элис, как птица, влетела на мужскую половину дома и постучала в дверь Эдварда – ответа не было. Элис вспомнила, что у брата крепкий сон, и толкнула дверь.