Онлайн книга «Все девушки - невесты»
|
— Солнышко, ты проводишь меня до машины?.. Сожалею, но мне придется уехать. — Она встала, потянула его за локоток и запела: — «Солнышко мое, вставай! Ласковый и такой красивый… Может быть, это любовь? Я не знаю. Но очень похоже на рай!» И почему я сдержала свое желание, не спела про Грузию? Вокальные данные у меня ничуть не хуже, чем у Линки. Возможно, даже намного лучше… Эх, тетеря я, тетеря!.. Джентльмены сговорчивы. Для них желание дамы — закон. Вадим Георгиевич повел себя как истинный джентльмен. Элина бросила нам с Геннадием общее «пока», и мы остались наедине. Хороша подруга — заманила и бросила… Нечаянную радость из меня вытеснили досада и беспокойство — как ночной мрак, сгустившийся над рекой, затмил розовый закатный свет. Что я тут делаю? Чего жду? Кажется, прошла целая вечность, прежде чем каменнолицый Федюк промолвил: — Софья, почему не ешь и не пьешь? Ты на меня не ориентируйся, я за рулем, а то бы… — Я на самом деле выпиваю крайне редко. И потом… Мне тоже пора домой. — Домой всегда успеется, Сонечка. Гулять так гулять! — Тот, кого я ждала, появился внезапно. — Проводили? — Проводил. Ты забыла, Соня? — мы перешли на «ты». — Ах да… Тебя, наверное, Элина тоже пригласила в салон? — В какой салон? — Она открыла первый в городе мужской салон красоты, полный комплекс SPA-услуг… Чего я привязалась, чего добивалась этими расспросами? Чего добивалась, на то и нарвалась — Вадим опешил и рассердился: — Зачем мне услуги салона красоты? Знаешь ли, Соня, внешность меня заботит в самую последнюю очередь… Да кто вообще посещает этот салон?! — Чиновники, банкиры, президенты и разные прочие олигархи. Он от души расхохотался: — О! Значит, я не имею отношения к олигархам! Не дорос! Мы люди простые, негордые, нам бы дома строить да железо тягать… Знаешь, Сонечка, мне больше всего нравится упражняться со штангой. Выжмешь ее раз пятьдесят, постепенно увеличивая нагрузку, и нервная система становится как новенькая. Еще мне нравится по лесу бродить или вот — виски тяпнуть. — Вадим щелкнул по бутылке Red Label. — Тяпнем, Сонечка, душа моя? — Можно, конечно, но… Сколько сейчас времени? — Оказалось, пятнадцать минут второго. Я воскликнула: — Ужас! Метро давно закрыто! — «Метро закрыто, такси не содют», — опять благодушно хохотнул Вадим. — Не переживай, я обязательно провожу тебя, но не сейчас. — Нет, сейчас! Мне нужно срочно!.. Меня ребенок, наверное, уже потерял! — Ребенок? — неодобрительно переспросил Федюк. — Ну да, дочка. — Так позвони ей и посоветуй ложиться спать. — Вадим протянул мне свой сотовый. — Не могу. Я домашний телефон утопила… — Это как же ты умудрилась? — Геннадий окончательно разочаровался во мне: с собаками не справляюсь, детей бросаю, телефоны топлю. Я вкратце изложила историю гибели «Панасоника», опустив зловещую роль Ленчика, и самокритично посетовала на дурную привычку лежать в ванне и болтать по телефону. Вадика она весьма позабавила, и он решил: — Ладно, уговорила, поехали! Но мне, право, жаль с тобой прощаться… К сожалению, слишком редко встречаются умные и вместе с тем искренние люди. Тем более женщины… — Взгляд его изменился — посерьезнел и погрустнел. — Обычно общаешься и параллельно вычисляешь: чего от тебя хотят? Какого хрена выкруживают, выжучивают? Ждешь подвоха. — Угу, как по минному полю идешь, — подтвердила я, имея в виду Линку. …До улицы Титова, где я живу, серебристый BMW, ведомый Геннадием, домчался в считанные минуты. Вадим вышел, чтобы распахнуть передо мной дверцу авто, и проводил до подъезда. — Спасибо за приятный вечер, и спокойной ночи! — Я нажала кнопки кодового замка, дверь распахнулась. — Сонь, погоди, — остановил он меня. А я и сама не торопилась войти. В голове вертелось стихотворение Сафо: «Стань передо мной, мой друг, яви мне прелесть взоров твоих…» Взор Вадима был неразличим в темноте, но я накрепко запомнила подкупающе-доверчивое выражение его глаз. — Мы с тобой друзья? — спросил он. — Мы? Конечно, друзья… — Тогда поедешь со мной завтра за город? — За город? — опять переспросила я, как тугодум… — Ну да, за город. — Ой, с удовольствием! Наверное, я слишком поспешно согласилась — надо было поломаться, пофасонить, нагнать пурги, как выражается моя взрослая дочь… Но он мне до того нравился, что я плохо владела собой. Размякла, растеклась, как масло по сковородке. Вадик притянул меня за плечи и коснулся губами волос… Я положила руку ему на грудь, легонько отталкивая, безмолвно прося не торопить события. Он взял мою ладонь, приложив ее к своему лицу, при этом мизинец соскользнул, угодив Вадиму прямо в рот. Элегантный красавец по-щенячьи щекотно облизал мой пальчик. Я поежилась и тихонько рассмеялась. Ласка воспринималась чрезмерной. Еще секунда — и я бы сама принялась его облизывать… с ног до головы… Потребовалось невероятное усилие воли, чтобы отнять мизинец и повторить: «До завтра!» — Погоди, какое завтра? Суббота уже наступила. Мы увидимся сегодня!.. Я приеду в три часа, хорошо? Или лучше в два? — Лучше в три, — уточнила я, прикинув, что больший запас времени позволит мне как можно лучше подготовиться, привести себя в порядок. …Проскользнула в подъезд ни жива ни мертва от счастья. Открывая дверь своим ключом, пропела: — «Может быть, это любовь? Я не знаю. Но очень похоже на рай!» Свет в прихожей и зале не горел, в квартире было подозрительно тихо. Я скинула туфли, босиком на цыпочка пробралась в Риткину комнату. Напрасная предосторожность! Дочка не спала. Сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки, облокотив подбородок на сжатый кулачок. — Ну и где ты была? Я, как дура, полночи висела на подоконнике… — Отлично, Риточка. Мы с тобой поменялись ролями! Какой прогресс! Прочувствовала, что я обычно испытываю в твое отсутствие? — Не понимаю, чему ты так радуешься?! — Ой, маленькая моя, я так чудесно провела вечер! Просто великолепно! Отрывалась в «Нью-Йорк таймсе» — танцевала там… потом была в «Святом Патрике». А еще познакомилась с изумительным парнем. — Эмоции распирали мне грудь настолько, что стесняли дыхание. — Он встал передо мной и явил прелесть взоров своих… Маргарита не читает Сафо, потому сочла, что ее мать — совсем ку-ку. Раскричалась: — Какой еще парень?! Какие взоры?! — Парень — высокий, голубоглазый блондин, кудрявый, как кокер-спаниель! — Что ты мелешь, мать?! Ты вообще что-нибудь соображаешь?! Посмотри на себя: старая, нищая, отставшая от жизни! Ха, кудрявые парни ей мерещатся… |