Книга Иллюзия, страница 49 – Нора Робертс

— Вот уж действительно… очень любезно с его стороны.

— Я совсем не против того, чтобы в свободное время делать бесплатный минет полицейским и пожарным. Ведь у меня же есть гражданская позиция.

— Вы когда-нибудь обязательно получите благодарность от мэра Нью-Йорка.

Женщина просияла, шлепнула себя по щеке с пластырем и выплыла из лифта, остановившегося на первом этаже.

В лифте стало значительно просторнее, и Ева с облегчением вздохнула.

— Ну, Пибоди, все слышала?

— Полагаю, она так и не поняла, что, предлагая офицеру полиции минет, она тем самым предлагала ему взятку.

— Но ты же слышала: она выполняла свой гражданский долг.

— Ну, конечно! На чем это мы остановились? Ах, да. Компашка «Юнг-Байден» обожает азартные игры. Иногда выигрывают, иногда проигрывают. И мне почему-то кажется, что выиграть или проиграть за один раз в казино или на скачках столько, сколько я зарабатываю за год, для них не слишком большое событие. Александер и Ингерсол, в свою очередь, много путешествуют. Иногда в очень холодные края, о многих из которых я даже никогда не слышала. Ньютон тоже путешествует, хотя и не так часто. Любит делать ставки на спорт. Правда, на небольшие суммы. Уайтстоун в основном разъезжает по делам, но довольно часто. Еще он увлекается подводным плаванием, и многие его поездки объясняются именно этим увлечением.

— Они все живут по средствам, которых у них довольно много. Ну, или, по крайней мере, создается такое впечатление, — подвела итог Ева, выходя из лифта, когда они достигли уровня гаража. — И живут в соответствии с тем, что мы назвали бы стилем жизни богачей. Этот стиль жизни включает также супруг, невест, любовниц, бывших жен и, могу держать пари, какие-то тайные связи на стороне.

— Ты же не думаешь, что у такой серой мышки, как Поуп, может быть тайная связь на стороне?

— Люди подобного типа способны преподносить самые невероятные сюрпризы. И, кстати, они трахаются, как кролики.

— И тебя когда-нибудь трахала такая серая мышка?

— Нет, меня — нет. — Они шли по гаражу, и звук их шагов эхом разносился во все стороны. Кто-то на другом уровне, прямо над ними, включил мотор автомобиля. — Но у Мэвис какое-то время назад была интрижка с парнем, который внешне напоминал садового гнома. Именно она и сравнила его со взбесившимся кроликом. Никогда нельзя судить только по внешности.

— Не спорю, — согласилась Пибоди, залезая в машину. — Возьми, к примеру, Макнаба. Он — душка, но такой худющий и при этом способен долбать, словно турбопоршень.

— Господи, Пибоди, мне вовсе неинтересно знать про долбежные способности Макнаба.

— А они исключительные. Вот, например, прошлой ночью он…

— Не надо, не надо, не надо! — выкрикнула Ева и угрожающе взглянула на Пибоди. — Ты ведь нарочно это делаешь.

— Я просто хотела выяснить, срабатывает ли моя уловка.

— Она будет срабатывать всегда. Так же, как всегда в подобных случаях я буду давать тебе сапогом под зад.

— Сапоги у тебя замечательные, — заметила Пибоди. — Но Энджи из «Вашего Пространства» понравились мои.

— Гордись. А теперь мы займемся бывшими женами, — сообщила Ева, прежде чем Пибоди успела перейти к дальнейшим комплиментам в адрес своей обуви. — Бывшая супруга Юнг-Сакса держит бутик в Мясоразделочном квартале.

— Откуда ты знаешь?

— Не думай, что только ты одна умеешь прочесывать Интернет в поисках светских сплетен.

* * *

В бутике на развешанных по стенам экранах непрерывно демонстрировались наряды, главной изюминкой которых было необычное сочетание всевозможных ярких деталей. Сапоги с леопардовым узором в сочетании с коротким черным платьем. Черное короткое платье в сочетании с серебристыми туфлями на высоких каблуках и таким же серебристым шарфом сложного фасона. Серебристый шарф с джинсами, красным топом и пиджаком.

Всякий раз, когда на экране появлялся тот или иной наряд, узкие неоновые лучи высвечивали его местонахождение в торговом зале.

От этого у Евы скоро закружилась голова.

Невысокого роста, но с весьма соблазнительной фигуркой, Брэнди Дайсон в сапогах на шпильках носилась по залу, подобно молнии. Еве в конце концов все-таки удалось отловить ее.

— Извините. — Брэнди одарила Еву ослепительной улыбкой и взмахом настолько густых и тяжелых ресниц, что элементарное открывание глаз превращалось в настоящий подвиг. Затем извлекла из усыпанного яркими камешками футляра на поясе фляжку и сделала глоток. — Энергетический напиток, вполне законный. Вы хотели расспросить меня о Картере. У него возникли какие-то проблемы?

— А они должны были возникнуть?

Брэнди рассмеялась.

— Такие вопросы нельзя задавать бывшим женам. Быть подлецом не противозаконно, правда? Если бы это было не так, половина моих парней уже отбывала бы срок.

— И в чем же состоит подлость Картера Юнг-Сакса?

— Странный вопрос для полицейского, но ответить на него просто: в эгоизме, немыслимой самовлюбленности, лживости и предельной непорядочности.

Уловив, куда клонит Ева, Пибоди доверительным тоном обратилась к Брэнди:

— Может быть, вы приведете нам какой-нибудь пример или расскажете анекдотец из его жизни?

— Представьте, как он поступил со мной в мой день рождения. Заявил, что ему нужно принять участие в одном срочном совещании, а сам укатил на Капри с другой женщиной. Но это был последний раз, когда он сумел меня обмануть. Подобных случаев до того было бесчисленное множество, но ведь так тяжело бывает продраться сквозь внешнюю мишуру и разглядеть черное нутро.

— Вот это подлость так подлость, — выдохнула Пибоди. — Подложить вам такую свинью на ваш день рождения.

— Да, вы меня правильно поняли. Но ведь начинал-то он как! Как был внимателен, как бегал за мной! Настоящий рыцарь. Ну и, конечно, вскружил мне голову. А я незадолго до того начала встречаться с одним парнем, по-настоящему хорошим парнем, и, представляете, бросила его ради Картера!

Тяжелый вздох сотряс все ее тело, после чего Брэнди повернулась к вешалке, чтобы поправить съехавшую набок громадную сумку в полоску.

— Я, конечно, была полной идиоткой — ушла от своей настоящей любви. Но, как только Картер меня заполучил, вся его мерзость сразу же полезла наружу.

— И каким же образом?

— Ну, во-первых, я должна была бросать все свои дела ради его дел. Он высмеивал все мои начинания — мой магазин, к примеру. Вначале тонко и вроде бы тактично, обычные невинные шуточки — вы знаете, как бывает. Но постепенно его нападки становились грубее, и мне стало ясно, что он совсем не уважает то, чем я занимаюсь. А ведь только потому, что у моих родителей есть деньги, причем немалые, я вовсе не обязана сидеть сложа руки и отказаться от попыток реализовать себя как личность.