Онлайн книга «Парень с крутым нравом»
|
– И я? – спросила Настя. – И ты. Все удалились. Но Бубликова предусмотрительно поставила на заднем дворе штатив, водрузила на него камеру и включила запись. Князев и девчонка не знали об этом. Вероника долго смотрела себе под ноги, потом спросила: – Вы помните меня? – Ты на концерте выступала. – А потом? Вы же меня спасли от охранников. – Не было такого. – Неужели вы не помните? Вы же дрались как лев! Богдан посмотрел на свои сбитые кулаки. – Я не помню, доченька… Вероника посомневалась немного, но все же рассказала Князеву свою историю. Всю, начиная от постановки спектакля «Красная Шапочка», до того момента, как он спас ее возле КПП – дал умчаться на своем скутере. В голове у Князева после рассказа Вероники внезапно прояснилось. Он припомнил все, что с ним случилось. – Удрала?.. – спросил Богдан. – Не получилось. Охранник догнал меня, навалился. Но я ему нос откусила. – Откусила? – не поверил Князев. – Меня так мама учила. Она теперь в тюрьме сидит за убийство. Мол, если тебя мужик изнасиловать хочет, ты ему нос откуси, он вмиг успокоится. Я и откусила, когда он на меня навалился. Мужик взревел. Я выплюнула и убежала. Меня бабушка в лесу нашла. Я невменяемой прикинулась. Она меня у себя и оставила. – Дела! – проговорил Князев. – Ну а спонсор ваш обязательно заплатит за все, – пообещал он. Бабушка-мухоморщица согласилась пустить Богдана и Настю к себе в дом, потребовала за это пятьсот рублей в день. Деньги по московским меркам были пустяковые. Квартиранты согласились. Князев и «десантник» лежали, вжавшись в траву. Возле входа в бывшую подземную базу Вовки прохаживался лысый охранник. – Жди меня здесь! – приказал Князев и заполз за спину охраннику. Когда тот повернулся, чтобы пойти назад, Богдан возник перед ним. Он замахнулся бутылкой с минеральной водой и ударил охранника по голове. Лысый мужик без чувств завалился в кусты. – А теперь вперед! – заявил Князев. Вовка показывал дорогу на свою секретную базу. Вскоре они очутились в подземном бункере. Со стен капала вода. – Вот тут вентиль, но маховик обломан. – Вовка показал. – Не проблема, – отозвался Князев, взял в руки большой газовый ключ и провернул штырь вентиля. Вода хлынула через трубу и потекла по коридору бурным потоком, который сбивал с ног охранников, выбегавших наружу. Вскоре все было кончено. Довлатов ходил возле мрачного здания, лишенного окон, и разносил своих подчиненных. Производство синих таблеток оказалось загубленным на корню. Уставший, лишенный сил, Камышегородский переступил порог своей квартиры. Он привычно включил свет в прихожей, шагнул в комнату, но не успел прикоснуться к выключателю. Его остановил голос: – Включи свет и оставайся на месте. Григорий выполнил приказ и замер. Перед ним в комнате сидел Богдан. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Ствол пистолета был направлен в лоб начальнику охраны. – Что ты делаешь в моем доме? – спросил Григорий. – Затопило ваш завод? – поинтересовался Князев. – Какой завод? – Я не за ответами на эти вопросы пришел. – Князев улыбнулся. – Ты не дурак, чтобы просто так позволять твориться всякому безобразию у себя под носом. – Не понял. Богдан профессионально схватил Камышегородского за руку и приковал его наручниками к батарее парового отопления. – Что ты себе позволяешь? – Имею право. Я не идиот, чтобы поверить, будто ты не делал записей развлечений высокопоставленных извращенцев. Григорий долго уверял, что таким не занимался. Богдан устал слушать. Он молча поднялся и обрызгал комнату бензином из пластиковой бутылки. – Если не скажешь, где лежат записи развлечений ваших клиентов с несовершеннолетними, спалю тебя к чертовой матери. – Для наглядности Богдан щелкнул зажигалкой. – Я жду. Ты сдаешь своих, или я все к чертовой матери поджигаю. – Я понял, – ответил Камышегородский. Богдан и Настя сидели в привокзальном кофе. Перед ними стояли чашки с кофе. – Настя! – произнес Богдан, когда у него кончилось терпение. – Реальная жизнь течет рядом, а ты уткнулась в свой «Фейсбук». – Ничего ты не понимаешь. Реальная жизнь переместилась в Интернет. – Я так отстал от нее? – Конечно! – Настя принялась читать то, что было написано теперь на ее страницах: «После того как в Сети появились признания воспитанницы детского дома Вероники и комментарии к ним известной блогерши Бубликовой, блогосфера просто взорвалась. Следственный комитет заинтересовался этими признаниями…» Блогосфера просто взорвалась, – с чувственным наслаждением повторила она. Богдан остановил словоизвержение подруги детства и спросил: – Мы боремся за правду или за популярность блогов? – Не мешай, – отстраненно проговорила Бубликова, продолжая стучать ногтем по экрану планшета. – Не до тебя мне сейчас. – Настя, их всех посадят? – Откуда мне знать? Я забросила информацию в Сеть. Народ подхватил. Остальное его дело. Скандал набирает обороты. Кто хочет бороться с властью, пусть действует. Я журналистка, добывающая информацию. Я не борец, Богдан. Мы сделали с тобой все, что только могли. От нас никто не требовал большего. – Ты права. Богдан поднялся и вышел из уличного кафе. Настя будто и не заметила его исчезновения, продолжала стучать наманикюренным ногтем по экрану. Но через пару минут в кармане бывшего десантника зазвонил телефон. – Богдан, куда ты убежал, даже слова мне не сказав? – спросила Бубликова. – Настя, я свободный человек. Мы встречаемся только тогда, когда нам этого хочется. – Погоди! Я жду тебя, возвращайся. Обещаю, что не стану к тебе приставать. Это наша фишка – дружить с детства и не переспать. Нас пора заносить в Книгу рекордов Гиннесса». Жду и целую. Князев вернулся, сел рядом с Настей. Та подняла голову от монитора. – Все это ерунда полная, – сказал Князев. – Из-за тебя я лишился работы. Ты, возможно, потеряешь мужа. – Ты пессимист. – Настя улыбнулась. – Важно то, что злодеев посадят. Интернет – это больше, чем ранее ЦК КПСС. Глас народа. Главное, набрать критическую массу. – Я до сих пор помню взгляд Вероники. Судьба этой девчонки искалечена. – Я тут ни при чем. Давай изредка встречаться в детском доме. Надеюсь, Ольгу к тому времени уже посадят нашими общими стараниями. Не достойна она воспитывать детей. |