Книга Общак, страница 25 – Деннис Лихэйн

Они с Марвом вышли из кухни в бар и обнаружили там Эрика Дидса, который сидел за стойкой, положив перед собой руки, — просто парень в ожидании выпивки.

— Мы закрыты, — сказал Кузен Марв на ходу.

— У вас есть «Зима»? [11] — спросил Эрик.

— Кто бы у нас такое заказывал? — спросил Марв. — Мойша?

Боб с Кузеном Марвом обогнули барную стойку и уставились на Дидса.

Эрик поднялся:

— Дверь была не заперта, и я подумал…

Боб с Марвом переглянулись.

— Ничего личного, — сказал Кузен Марв Эрику Дидсу, — но иди-ка ты, на хрен, отсюда.

— А точно у вас нет «Зимы»? — Эрик направился к двери. — Боб, рад был тебя повидать. — Он помахал рукой. — Передавай привет Наде, брателло.

Эрик вышел. Марв кинулся к двери и запер ее.

— Мы тут перебрасываемся потерянной конечностью Однорукого, как каким-нибудь паршивым мячиком для сокса, а у нас дверь открыта!

— Ну ничего же не случилось, — сказал Боб.

— Но ведь могло же. — Марв перевел дух. — Ты знаешь этого парня?

— Это тот самый, о котором я тебе рассказывал.

— Который утверждает, что это его собака?

— Ну да.

— Он классно играет в сквош.

— А ты с ним знаком?

— Он с Мэйхью-стрит. Приход Святой Цецилии. Ты у нас старой закалки — если кто не из твоего прихода, то с тем же успехом может быть фламандцем. А парнишка этот редкостное дерьмо. Пару раз сидел, если я правильно помню, и в дурдоме по-бывал. Всю их чертову семейку еще поколение назад надо было подвергнуть принудительному лечению. Поговаривают, что это он грохнул Риччи-Времечко.

— Я тоже об этом слышал, — сказал Боб.

— Стер человека с лица земли. Так о нем говорят.

— Н-да… — произнес Боб и, поскольку говорить было больше не о чем, подхватил спортивную сумку и вышел через заднюю дверь.

После его ухода Марв высыпал в раковину испачканные кровью деньги. Он выбрал на сифоне кнопку для тоника и окатил купюры.

Остановился. Посмотрел, как все они сочатся кровью.

— Твари! — прошептал он и закрыл глаза, чтобы не видеть кровь. — Гребаные дикари!

В Пен-парке Боб бросил палку, и Рокко по-мчался за ней по дорожке. Принес обратно, положил перед Бобом, Боб снова бросил, вложив в бросок всю силу. Пока Рокко бежал по дорожке, Боб открыл спортивную сумку и вытащил запакованную руку. Он развернулся к каналу и зашвырнул сверток, словно томагавк. Проследил, как сверток, переворачиваясь в воздухе, описал высокую дугу и, достигнув зенита, устремился вниз. Он плюхнулся посередине канала с сильным плеском, какого Боб не предполагал. И с шумом. С таким шумом, что Боб испугался, как бы машины, шедшие по шоссе на другом берегу канала, не остановились. Однако никто не остановился.

Рокко вернулся с палкой.

— Хороший мальчик, — сказал Боб.

Боб снова бросил палку, она отскочила от асфальта и улетела с дорожки. Рокко побежал за ней.

Боб услышал за спиной шорох покрышек. Он обернулся, ожидая увидеть кого-нибудь из парковых охранников, совершающего обычный объезд на пикапе, но оказалось, что к нему едет детектив Торрес. Боб понятия не имел, что тот успел увидеть. Он остановился, Торрес вышел из машины и подошел к нему.

— Здравствуйте, мистер Сагиновски, — сказал Торрес. Он поглядел на пустую сумку под ногами у Боба. — Мы их еще не поймали.

Боб уставился на него.

— Тех, кто ограбил ваш бар.

— Ясно.

Торрес засмеялся:

— Вы же не забыли об этом?

— Нет, конечно.

— Или вас грабят так часто, что вы уже запутались?

К ним подбежал Рокко, выронил палку, тяжело дыша. Боб бросил палку, и Рокко снова побежал за ней.

— Нет, — сказал Боб. — Я помню.

— Прекрасно. Так вот, мы их не нашли.

— Я так и подумал.

— Подумали, что мы не выполняем свою работу?

— Нет. Я слышал, что таких грабителей редко ловят.

— Так вы хотите сказать, что дело, которым я зарабатываю на жизнь, бессмысленно?

Оказаться победителем в подобном споре было невозможно, поэтому Боб просто умолк.

Спустя некоторое время Торрес спросил:

— А что это за сумка?

— Я в ней ношу поводки, мячики, пакеты для экскрементов и все такое, — сказал Боб.

— Но она пустая.

— Последний пакет я использовал, а мячик потерял, — сказал Боб.

Рокко подбежал, выронил палку. Боб бросил ее, и щенок снова умчался.

— Риччи Велан, — сказал Торрес.

— А что с ним? — спросил Боб.

— Вы его помните?

— На прошлой неделе в бар приходили его друзья, отмечали годовщину.

— Какую годовщину? — спросил Торрес.

— Последний раз, когда его видели.

— И видели как раз в вашем баре.

— Да, он вышел от нас, уехал. Его машину нашли в каком-то другом месте.

— В Согусе. Сожженную, — сказал Торрес. — А Эрика Дидса вы знаете? Такого блондина?

— Не знаю. В смысле, может, и видел, но не помню.

— Говорят, в тот день он перемолвился с Веланом парой слов.

Боб беспомощно улыбнулся Торресу и так же беспомощно пожал плечами. Торрес кивнул и пнул камешек носком ботинка.

— Кто без греха, пусть приблизится.

— Прошу прощения? — сказал Боб.

— Позиция Церкви, — сказал Торрес, — по отношению к тем, кто может принимать причастие. Если грехи вам отпущены, причащайтесь. Если нет, исповедуйтесь, а потом причащайтесь. Но вы не подходите к причастию. Вы не хотите покаяться в чем-то, мистер Сагиновски?

Боб ничего не сказал. Он снова бросил Рокко палку.

— Вот смотрите, — сказал Торрес. — Каждый день я занимаюсь черт-те чем. Это нелегкая стезя. Но в конце дня я иду и исповедуюсь. Это лучше, чем идти к психотерапевту или в общество анонимных алкоголиков. Очиститься перед Богом, чтобы на следующее утро принять Его в виде Святого причастия. А что делаете вы? Ничего.

Рокко принес палку, и на этот раз ее поднял Торрес. Он так долго держал ее в руке, что Рокко начал поскуливать. Звук был на редкость пронзительный, ничего подобного Боб до сих пор от него не слышал. С другой стороны, у него не было привычки дразнить свою собаку. Когда он уже хотел забрать палку у Торреса, коп вскинул руку и запустил палку в воздух. Рокко кинулся за ней.