Онлайн книга «Джип из тыквы»
|
Я пристегнута, но встряхивает меня будь здоров! Рев и скрежет стихают. Звонко шелестит стеклянная осыпь. Этот мелодичный звук неуместно лиричен. «Приехали», – шепчет мой внутренний голос. Осторожно открываю глаза. – Ой, мама! Ухмыляясь, на меня косит лиловым глазом дюжий бетонный медведь. Его коричневая морда торчит из дырки в лобовом стекле. От мощной шеи веером расходятся сияющие светлые трещинки – как будто белый кружевной воротник. Из-под ушей принаряженного медведя градом скатываются сверкающие кусочки стекла – точь-в-точь бриллианты. Некоторое время я завороженно созерцаю медведя в праздничном убранстве, потом вспоминаю: – Саныч! Левая передняя дверь заблокирована джипом, а к правой меня не пропускает вторгшийся в салон нарядный мишка. Отстегиваю ремень безопасности, изворачиваюсь и змейкой проскальзываю на заднее сиденье. Правая дверца открывается без проблем. На диво шустро обойдя машину сзади, оказываюсь на обрыве. Левое заднее колесо джипа – на самом краешке пропасти, из-под него в бездну осыпаются мелкие камешки. Сквозь тонированное заднее стекло мне не видно, что там внутри. Возвращаюсь, обхожу «Рено» справа и с рефлекторным «Позвольте… Пропустите!» пробираюсь через группу скульптурных топтыгиных. Крайний из них непринужденно возлежит массивной тушей на моем капоте. Да черт с ней, с машиной, главное – я жива! А Саныч?! Могучий джип выглядит неповрежденным. Отказываюсь от мысли быстренько выбить стекло – оно небось бронебойное! Пытаюсь по краешку обрыва подобраться к левой передней двери, но это трюк для более опытного канатоходца. К тому же я быстро понимаю: если дверь откроется, она сметет меня с карниза. Ну, и что делать?! Чтобы заглянуть в лобовое стекло, приходится по примеру медведя эротично прилечь на капот. Вероятно, это выглядит забавно, потому что Саныч за рулем улыбается. Ну да я забыла, я же совсем голая… Долгий автомобильный гудок напоминает мне об этом. Оглядываюсь и вижу бодро взбирающийся на перевал грузовик. Тесно прижавшиеся друг к другу джип и легковушка не мешают проезду, и водителю в кабине длинномера драматическая ситуация не очевидна. Должно быть, он думает, что стал свидетелем подвижных сексуальных игр на свежем воздухе, и салютует их участникам трубным гудком. Съезжаю с капота джипа и бегу, размахивая руками, навстречу грузовику. «Водитель подумает, что его приглашают присоединиться, – предупреждает меня внутренний голос. – Надеюсь, он не из робких». Мне везет – длинномер останавливается, но водитель не спешит выходить. – Не холодно? – иронично интересуется он сверху. – Пожалуйста, помогите! Мы попали в аварию! – кричу я, подпрыгивая и размахивая руками, как нудистка-чирлидер. – В машине человек, он не может выбраться, там сразу пропасть! Это не слишком понятное объяснение, но у водилы сверху хороший обзор, и, приглядевшись, он с легкостью схватывает суть: – Так отгони легковушку! – Не могу, тормоза неисправны! – Чудны дела твои, Господи… В кабине вспыхивает свет. Водитель длинномера спрыгивает на дорогу. В правой руке у него гаечный ключ, в левой – фонарик, на небритой физиономии – выражение недоверия. – А ну, отойди! – взмахом железки отгоняет он меня в тылы бетонных медведей. Я послушно отступаю, на всякий случай подняв руки, как пленный фриц, чтобы уверить подозрительного водителя в своей полной безвредности. Растягиваться на капоте по моему примеру бывалый водила не собирается. Посветив в стекло фонариком, он кричит: – Мужик, ты как? С жужжанием опускается стекло в неповрежденной левой дверце. – Жив, – лаконично сообщает Саныч. – Морду прикрой или хоть зажмурься! – говорит водила, прежде чем шарахнуть по лобовому стеклу своим гаечным ключом. Я больше не могу отсиживаться в арьергарде. Подбегаю, взволнованно вздрагивая подбородком, тянусь заглянуть в салон. – Оделась бы ты, девка, что ли, – бурчит водила, косясь на мои голые телеса. – Не во что, – отмахиваюсь я. – Да и некогда! Давайте Саныча спасать! – Я с голой девкой никого спасать не могу, – ворчит водила и стягивает через голову свой свитер. – На вот, оденься. Спасательница, твою мать! Я безропотно облачаюсь в просторный свитер размера и фасона «Гоблин Шрек пошел в лес по грибы». Грубое вязаное полотно царапает кожу и закрывает меня до колен. Подворачиваю рукава, чтобы не болтались, как у Пьеро, и преданным взглядом даю понять водиле, что жду дальнейших указаний: – Тянем-потянем, – говорит он. Саныч, слава богу, не бревно, он и сам вовсю старается выбраться, так что объединенными усилиями мы довольно скоро извлекаем его из джипа. – Гайцов вызывать или вы сами между собой разберетесь? – интересуется водила, похлопав себя по карманам и закурив. – Всех вызывайте! – отвечаю я без раздумий и сомнений. – ГИБДД, МЧС и «Скорую помощь»! Я бы и сама, да у меня телефона нет… – Телефона нет, карманов нет, штанов тоже нет, – не без веселья констатирует водила. – Ты откуда такая взялась, а? Пупсик! – Сам пупсик! – огрызаюсь я и пытаюсь отнять телефон у Саныча. – Дай, я сама! – Погоди. Голос у Саныча слабоват, он не медно-трубный, как обычно, а тускло-жестяной. Я подозреваю, что он что-то повредил себе, так что медики нам сейчас нужнее, чем все остальные. Но неразумный пострадавший набирает явно не «03». – Здоров, брат, – через силу говорит он в трубку. – Давай живо с ребятками на кипучеключевский перевал, мимо не проскочите, тут моя тачка. – Ты кому звонишь? – спрашиваю я голосом сварливой жены. – Каким еще браткам? Тебе в больницу надо! – Это после. Саныч опускает мобильник и закрывает глаза. – Эй! Ты чего?! Вот теперь меня захлестывает паника. – Тихо! А ну, отошла! – водила отодвигает меня в сторону. – Вот дуры-бабы! Че ты трясешь мужика, доломаешь ведь! Он сам поднимает мобильник и, разговаривая сначала с медиками, а потом с полицией, бдительно следит, чтобы я не приближалась к пострадавшему. Отхожу к медведям, сажусь на жухлую траву, обнимаю себя руками и напряженно смотрю на Саныча. Включаю эмпатию. Саныч светится, как уголек из очага – багровым, и постепенно темнеет. – Ну нет! Я не дам тебе погаснуть, даже не надейся! – яростно шепчу я, заметно беспокоя этим водилу. |