Онлайн книга «За что боролись…»
|
Кирсанов облегченно вздохнул. — А, ну ладно, — пробормотал он, — позвони там моим… — Я уже сделала это. Они должны вот-вот приехать. — Вот и хорошо… — Но ты все понял? — напористо осведомилась я. — Да, да… — Ну, счастливо. Выздоравливай, Киря. Увидимся. * * * Светлов был в сознании. Лицо его, какое-то мутновато-серое с прозеленью, выглядело измученным и старым. Я поймала себя на мысли, что едва ли дала бы ему на вид даже сорок — так жутко и болезненно он выглядел. А ему было двадцать один. — Лейсман хотел, чтобы я… — бормотал он, не открывая глаз. — Чтобы я… Сидящий рядом на мягком стуле с дерматиновой обивкой Анатолий Антонович быстро посмотрел на меня и отвернулся с выражением нескрываемой боли и отчаяния на лице. — Я мог открыть время, — продолжал бормотать больной, — я составил программу… я мог читать на тридцать секунд вперед… мозг проникал в… я знаю, что это не конец… Лейсман хотел, чтобы я мог читать в будущем — через подопытных, естественно, убойные дозы моди… фицированного пер… перцептина. В будущее на… хотя бы два дня… вперед… Вошел дежурный врач. — Мне только что прислали амбулаторную карту, — сказал он, глядя на Светлова. — Это какие-то Содом и Гоморра! Он не учился в школе для детей с отставанием в умственном развитии? Анатолий Антонович кротко глянул на врача и покачал головой. — У него есть шансы на излечение? — спросил он. — Я имею в виду… — Я понимаю, что вы хотите сказать. К сожалению, нервные заболевания — это не мой профиль, я хирург, но я уже говорил с коллегами из невропатологии… невропатологического отделения нашей больницы. Боюсь, отсюда мы направим его в психиатрическую клинику. Насчет шансов на поправку не могу сказать ничего. Определенно только то, что их очень мало. Разумеется, я говорю о его психическом здоровье. Травма черепа безусловно излечима. Перелом руки — пустяковый, кость едва треснула. — Это конец, — сказал Анатолий Антонович, — конец. — О чем вы говорите, мужчина? — удивленно переспросил врач. — Я же сказал, что… — Вы спрашивали, доктор, не учился ли он в школе для умственно неполноценных? — Да вы бы взглянули в его карточку, — начал было врач самым благожелательным и терпеливым тоном, но химик перебил его: — Простите, доктор, я и без того знаю, что он абсолютно ненормален психически. Но у него есть… хоть мизерный шанс на исцеление? — Анатолий Антонович словно молил своего палача об отсрочке казни. — Хотя бы?.. — Я не знаю. — Тот удивленно пожал плечами. — Это ваш сын? — Нет, но… Просто если он сойдет с ума, мы потеряем великого человека. Хирург широко раскрыл глаза и перевел взгляд на меня, вероятно, надеясь хоть в моем лице увидеть здравомыслие и трезвое восприятие ситуации. — Я сделал… это… — губы Светлова, сухие и пепельно-серые, конвульсивно дернулись. — Глупцы… они хотели забрать… меня… меня… Я посмотрела на врача, потом на Светлова и снова на недоуменно глядящего на меня эскулапа. — Я знаю, что это ни к чему, — неожиданно для себя самой произнесла я, — но я скажу это просто так, для него, для Светлова. Вам все равно, и это верно, и вы правы. Но мы теряем самого гениального химика двадцатого столетия. * * * Конечно, врач подумал, что мне и Анатолию Антоновичу самим неплохо пройти клинический осмотр. Но это уже не играло роли, потому что я простилась со Светлячком навсегда. Потому что Светлячок умер, а остался Алеша Светлов, больной деменцией мальчик с серым старческим лицом. Зато машина Кирсанова оказалась цела — просто удивительно! — и я отогнала ее на стоянку. Пришлось ломать зажигание. Затем я заехала к Вишневскому-старшему и заявила, что дело закончено. Убийцы его сына найдены, и их уже постигла кара. Перед визитом к Вишневскому я рассталась с Анатолием Антоновичем, пообещав, что его непутевый отпрыск в самом скором времени вернется в лоно любящей семьи. Всегда добродушный ученый при этом сжал кулаки и довольно замысловато выругался, и я поняла, что незадачливого пьянчужку Хоенца ждет весьма теплый прием. Было уже около семи, когда я подъехала к дому, где находилась квартира, в которой остались Хоенц и Бессонова. В общем коридоре я убедилась, что в квартире находятся люди численностью больше двух. Пока я глубокомысленно размышляла, кто бы это мог быть, задумчиво пиная ногой валявшийся на пороге чей-то правый ботинок, визгливый голосишко вывел: — «Ты-тыайна! Тыайна случилась ночью… ночью не темной…» — Ага! Случилась — от слова «случка»! — перебил его периодически срывающийся на фальцет бас. — Кобыла по кличке «Тайна» случилась ночью. Когда ж ей еще случаться-то?.. Диалог двух друзей перекрыли грохочущие звуки какой-то дикой музыки — вероятно, одной из альтернативных металлических групп — и визг Бессоновой сквозь пьяный смех. — Замечательно! — устало произнесла я, открывая дверь. — Все те же и все то же! — А, Танюха! — заорал Казаков и тут же сунул мне в руку стопку водки. — Пей штрафную! Рожа Казакова, пьяная и ужасно довольная, была основательно помята и поцарапана, а волосы с правого виска сильно обгорели. То же, но в меньшей степени, было у появившегося из кухни ухмыляющегося во всю широкую физиономию Кузнецова. — Что это у вас, братцы? — спросила я, выпивая протянутую стопку. — Опять попали в катастрофу? — Потом расскажем, — ответил Казаков, — надо выпить за счастливое завершение дела! — Ладно, только вырубите вашу папуасскую музыку и включите телевизор. — Это не папуасская музыка, это «Раntera», — даже обиделся Хоенц. — Это же не «Cannibal Corpse» или «Impaled Nazarene»! — Да хоть леопард, только выключай! Диктор местного телевидения сказала: — «Сегодня в нашем городе случились два ЧП, связанные со взрывами…» — Два? — воскликнула я. — Неужели и Блэкмора?.. — «…первый по значимости прогремел на территории нефтеперерабатывающего завода, что в Заводском районе. Взорвалась авторемонтная мастерская, принадлежавшая ЗАО „Атлант-Росс“. При взрыве погибли президент „Атланта-Росс“ Тимур Анкутдинов и финансовый директор Аркадий Лейсман, находившиеся там в этот момент. Общее число убитых уточняется. По версии заместителя начальника службы безопасности ЗАО „Атлант-Росс“ и главы аналогичной службы завода Александра Тимофеева, причиной взрыва послужило возгорание резервуаров с бензином, расположенных под зданием авторемонтного центра…» — Но что это за второй взрыв? — в тревоге недоумевала я. — «…Правоохранительные органы отрабатывают версию террористического акта…» |