Книга Убей меня нежно, страница 74 – Никки Френч

Он осторожно убрал свою руку.

— С вами все будет хорошо, — сказал он. — Поговорите обо всем со своим мужем. Вы все сможете уладить.

— Но...

Потом нас прервали. Офицер в форме отвел Бирна в сторону, и они о чем-то тихо переговорили, время от времени поглядывая на меня. Бирн кивнул мужчине, который удалился тем же путем, каким пришел. Он снова сел за стол и очень серьезно посмотрел на меня.

— В приемной находится ваш муж.

— Кончено, — с горечью проговорила я.

— Нет, — мягко сказал Бирн. — Вы не о том подумали. Он пришел с врачом. Он хочет вам помочь.

— С врачом?

— Как я понимаю, в последнее время вы немало пережили. Вы вели себя неразумно. Нам известно о нескольких случаях, когда вы притворялись журналисткой, разговор об этом. Могу я провести их сюда?

— Мне все равно, — сказала я. Все пропало. Какой смысл сопротивляться? Бирн поднял трубку.

Врачом была Дебора. Они выглядели потрясающе, когда шли через убогий офис, высокие и загорелые, среди бледных, усталых детективов и секретарей. Дебора осторожно улыбнулась, встретившись со мной глазами. Я не ответила ей.

— Элис, — мягко проговорила она. — Мы пришли, чтобы помочь тебе. Все будет хорошо. — Она кивнула Адаму, потом обратилась к Бирну. — Вы офицер из регистратуры?

Он выглядел озадаченным.

— Я работаю на приеме заявлений.

Дебора говорила спокойным, убаюкивающим голосом, словно Бирн тоже был одним из ее пациентов.

— Я практикующий терапевт и в соответствии с разделом четыре Закона о психическом здоровье от тысяча девятьсот восемьдесят третьего года делаю срочное заявление о необходимости взятия под опеку Элис Лаудон. На основании разговора с ее мужем, который присутствует здесь, я уверена, что она нуждается в срочном помещении в больницу и освидетельствовании ради ее же собственной безопасности.

— Запираете меня в больницу для душевнобольных? — спросила я.

Дебора посмотрела вниз, почти незаметно, на блокнот, который был у нее в руке.

— Это не совсем так. Не нужно об этом думать в такой форме. Мы хотим вам только добра.

Я взглянула на Адама. У него на лице было мягкое, почти любящее выражение.

— Моя дорогая Элис... — Это все, что он сказал.

Бирн был явно смущен.

— Это уж слишком, но...

— Это медицинская необходимость, — твердо заявила Дебора. — В любом случае требуется психиатрическое освидетельствование. Еще я прошу, чтобы Элис Лаудон была немедленно передана на поруки своему мужу.

Адам протянул руку и прикоснулся к моей щеке. Так нежно.

— Моя сладкая любовь, — сказал он.

Я посмотрела вверх, в его лицо. Его голубые глаза светили на меня, словно само небо. Его волосы, казалось, были растрепаны ветром. Губы немного приоткрыты, будто он собирался что-то сказать или поцеловать меня. Я подняла руку и дотронулась до бус, которые он мне подарил, давно, в первые дни нашей любви. Было такое ощущение, что в комнате нет никого, кроме меня и его, все остальные были просто помехами на экране. Может, я просто заблуждалась.

Внезапно желание отдаться на попечение этих людей, людей, которые по-настоящему любят меня, чтобы они заботились обо мне, стало непреодолимым.

— Прости меня, — услышала я свой слабый голос.

Адам наклонился и обнял меня. Я почувствовала запах его пота, небритую щеку, прикоснувшуюся к моей щеке.

— Любовь — смешная штука, — сказала я. — Как ты мог убить того, кого любил?

— Элис, дорогая моя, — тихо проговорил он мне на ухо, лаская ладонью мои волосы, — разве я не обещал, что буду всегда присматривать за тобой? Всегда, вечно.

Он крепко обнимал меня, и это было восхитительно. Всегда, вечно. Я думала: так и должно быть. Может, это все еще так и будет. Может, мы переведем стрелки часов назад, притворимся, что он никогда никого не убивал, а я об этом ничего не знаю. Я почувствовала, как слезы струятся у меня по лицу. Обещание присматривать за мной всегда, вечно. Место и обещание. Где я слышала эти слова? Что-то крутилось в голове, размытое и неопределенное, а потом вдруг обрело форму, и я все поняла. Я попятилась от Адама и прямо взглянула ему в лицо.

— Я поняла, — сказала я.

Я огляделась по сторонам. Бирн, Дебора и Адам стояли с озадаченными лицами. Не думали ли они теперь, что я по-настоящему и окончательно спятила? Что ж, пусть. Я опять была собранна, мысли ясные. Сумасшедшей была не я.

— Я поняла, где Адам спрятал ее тело. Мне известно, где Адам похоронил Адель Бланшар.

— Что вы имеете в виду? — спросил Бирн.

Я смотрела на Адама, а он на меня — не отрываясь, не мигая. Затем я нащупала свое пальто и достала сумочку. Я открыла ее и вытащила оттуда сезонный билет, чеки, несколько банкнот, а вот и то, что я искала: я сама, сфотографированная Адамом в тот момент, когда он предложил мне выйти за него замуж. Я вручила снимок Бирну, который взял и смотрел на него с озадаченным лицом.

— Поаккуратнее с этим, — сказала я. — Это единственный снимок. Адель похоронена там.

Я взглянула на Адама. Он не отвел взгляд даже в тот момент, однако я поняла, что он раздумывает. В этом был его талант: действовать расчетливо в кризисных ситуациях. Какие планы рождались в его красивой голове?

Бирн повернулся к Адаму и показал ему фотографию.

— Что это? — спросил он. — Где это?

Адам изобразил непонимающую, сочувственную улыбку.

— Точно не знаю, — сказал он. — Это было где-то во время прогулки. — И снова перевел глаза на меня.

В этот момент я поняла, что права.

— Нет, — сказала я. — Это не просто прогулка «где-то». Адам специально отвез меня туда, привел на это место. Он сказал, что его некогда унизили. И вот именно на этом месте он просил меня стать его женой. Место и обещание. Мы поклялись быть верными друг другу над телом Адели Бланшар.

— Адель Бланшар? — спросил Адам. — Кто это? — Он очень пристально посмотрел на меня. Я чувствовала, как его глаза пытались прочесть в моих, что именно мне известно. — Это безумие. Я не помню, где мы гуляли. И ты. Ты тоже не помнишь, не правда ли, дорогая? Ты всю дорогу спала в машине. Ты не знаешь, где это место.

Я посмотрела на фотографию и похолодела от ужаса. Он был прав. Я не знала. Я глядела на траву, такую зеленую, мучительно близкую и одновременно такую далекую. Адель, где ты? Где лежит твое преданное, умерщвленное, пропавшее тело? И тут я вспомнила. Вот оно! Вот оно!

— Сент-Эадмундс, — выпалила я.

— Что? — одновременно спросили Бирн и Адам.

— Сент-Эадмундс с буквой "а". Адель Бланшар преподавала в начальной школе в Сент-Эадмундсе, неподалеку от Коррика, там же находится церковь Святого Эадмунда. Отвезите меня к церкви Святого Эадмунда, и я покажу это место!