Онлайн книга «Говорящий тайник»
|
– Конечно, вместе. Это все знают. Кроме тебя. – Мама выложила порцию готовых беляшей на блюдо. Они так запахли! И на них еще весело пузырилось кипящее масло! Чего Алешка затеял эту грамматику? Нашел время! – Вместе? Надо же! «Я взял книгу под мышку». Тоже вместе? Мама задумалась. Потом рассердилась: – Иди отсюда! Ты меня отвлекаешь. – Ма, я очень люблю наш родной русский язык. Он необыкновенный. И я хочу его знать лучше всех. Мама насторожилась. – И что? – спросила она. – Нам Любаша вчера очень интересную книгу читала. Про всякую старину. Там про всякие идеалы, про неземную любовь… – Ну? – Мама пыталась понять, что ему нужно. – Там на одной странице один графин говорит своей графине: «Я вас истово люблю!» Истово – это как? – Очень сильно и глубоко. – Мама не отрывала глаз от сковороды. – А потом он говорит другой даме: «Я вас люблю НЕистово!» Это как? Наоборот? Он ее ненавидит? Мама повернулась к нему с большими глазами. Она растерялась, как охранник под огнетушителем. – Истово… Неистово… Противоположные слова… Обозначают одно и то же понятие. И тут мама нашла правильное решение. Единственно верное. Она взяла большую тарелку и положила на нее шесть беляшей прямо со сковороды. И прошипела… Мама у нас очень красивая. У нее самые большие и самые голубые глаза в нашем микрорайоне. Когда она сердится, ее глаза становятся еще больше. Прямо во все лицо. И тогда она прошипела: – Забирайте! Идите отсюда! Прошу вас истово и неистово! Мы схватили тарелку в четыре руки и, едва не застряв в двери, ринулись в свою комнату. – Шесть штук, – задумчиво сказал Алешка. – На пятерых не делится. Я даже оглянулся – а где же еще трое? – Дяде Федору с его родственниками надо отнести. Дим, теперь ты иди за добычей. – И чего я скажу? Еще один беляш? – Ты спроси маму: «Да» и «нет» – разные слова?» Она скажет: «Конечно, разные!» Тогда ты скажешь: «Мам, спроси меня: ты сыт?» Она спросит. А ты скажешь: «Да нет, я голоден». Понял? Ничего я не понял. К счастью, тут вошла мама с беляшами: – Дяде Федору отнесете! Он дома? – Да нет, – сказал Алешка. Мама быстро закрыла за собой дверь. – Леш, – сказал я с сочувствием к маме, – ну зачем этот спектакль? Сказал бы просто: «Мам, так хочется твоих великих беляшей» – и все. – А то! Мы все это уже проходили в первом классе. Начнется: сначала – помойте руки, потом – сделайте уроки, еще потом – пропылесосьте большую комнату, вынесите ведро с мусором, сходите в магазин. А когда уже сил не останется – молодцы, вот вам за это! Что-то он в последнее время много спорить стал. Невзирая на лица. У него, наверное, звездная болезнь начинается – я младший и самый умный сын Шерлока Холмса! Надо будет в моем рассказе эту тенденцию отобразить. Но тут Алешка прервал мои мстительные мысли: – Дим, хочешь, скажу? На меня две мысли напали. Они, Дим, одинаковые. Но разные. – Тут мне стало грустно: истово и неистово. – Я, Дим, все время вспоминаю: где я нашего нового охранника в своей жизни уже видел? И где я нашу физкультурку Лидочку тоже уже один раз видел. Я, Дим, ее видел на стене. А его, Дим, я видел на стуле. – Ну и что? – Я, Дим, видел их в одном доме! Мне так и хотелось спросить: в сумасшедшем? Беляши мы доели, но вопросы так и остались «недоеденными». – Хочешь, скажу? – Алешка проглотил последний кусок и зашептал мне в ухо: – Они, Дим, очень подозрительные. – И очень логично подвел итог: – Пошли к дяде Федору, отдохнем. Дядя Федор нам обрадовался. И его родственники тоже. Мурзик встал на задние лапы и помахал передними, Шарик тут же напросился к Алешке на руки. – Как батя? – спросил дядя Федор Алешку. – Не шибко ухи драл? – Испугался! За одно ухо взял, а я как заору: «Я с дядей Федором ездил!» – он тут и передумал. «Тогда, – говорит, – ладно. Живи с ушами». – На то и нужны друзья, – сказал дядя Федор. – Чтобы ухи сберечь. Чайник ставить? – А то! Мы беляши принесли! – Мамкины? Сколько штук? – Без пять десять. Но мы уже свои четыре без десять съели. Это вам и родственникам. – Родственникам не дам, пусть облизываются. Я их тут застал! – Дядя Федор поставил чайник на плиту. – Они что творят? Они, ребятки, холодильник гипнотизировают. – Они умные, – сказал Алешка. – Хотите поглядеть? Ну-к, пошли в залу. Свою комнату дядя Федор почему-то называет залой. Хотя в ней никаких «зальных» прибамбасов нет. Нет ни паркета на полу, ни люстр на потолке, ни зеркал на стенах. Есть тахта, на которой спит дядя Федор, и раскладушка, на которой весь день валяются «родственники». А еще на стене висела фотография молодого сурового бойца в камуфляже. Обвешанного всякими гранатами, с хвостиком рации из нагрудного кармашка, с укороченным автоматом на груди. В шапке-афганке на голове. – Где-то я его видел, – сказал Алешка. – Тихо! – сказал дядя Федор. – Сидим ровно без пять минут десять. Без пять минут десять мы на цыпочках подобрались к кухне. Заглянули в дверь. Напротив холодильника, подобрав хвосты и насторожив уши, сидели «родственники». Закаменевшие. Уставившись на дверцу холодильника. Без одной минуты две – мы сами все это видели – дверца холодильника чмокнула и распахнулась. Шарик мягким прыжком влетел внутрь, схватил сосиску и сбросил ее на пол – Мурзик наступил на нее лапой. А Шарик выдрал из пакета еще одну сосиску и, зажав ее в пасти, спрыгнул на пол. Обернулся, коротко, прямо через сосиску, мяукнул – дверца холодильника послушно захлопнулась. – Во! – шепнул дядя Федор. – Кому скажи – не поверят. Я вот, по ихнему примеру, без тридцать минут час сидел напротив холодильника – хоть бы вздрогнул. Алешка вдруг сообразил что-то свое. – Дядя Федор, а ваш холодильник их слушается, только когда они вдвоем его гипнотизируют? – А то! Один раз гляжу: Мурзик сел, сидел-сидел, даже скулить начал – нет эффекта. Позвал Шарика, видать, одной силы маловато было. Вдвоем справились, курицу стащили. – Мою? – вдруг встрепенулся Алешка. – Зачем твою? Мы чужого не трогаем. Твоя в морозилке мерзнет. – Что за курица? – спросил я Алешку. – А… дохлая. С камнями. – С какими камнями? В печени? – А я знаю, где у нее печень? Ты лучше подумай, где я нашу Лидочку видел? И этого охранника? |