Книга Малышка, пойдем со мной…, страница 18 – Мартина Коул

Джоани взъерошила волосы Жанетты:

— А ты у нас прямо дурашка.

Жанетта засмеялась, но не оттолкнула ее, как обычно, и Джоани воспользовалась ситуацией, чтобы обнять дочь. Вскоре к ним присоединилась умытая Кира — ее фарфоровое личико теперь светилось чистотой. В эту минуту в кухню влетел Джон-Джон.

— Можно принять участие во всеобщем ликовании, или вход только для членов?

— Каких членов?

Голос Киры был заинтересованным, но Джоани ответила шуткой:

— Это зависит от того, у кого ты спрашиваешь, милочка.

Все рассмеялись, включая Киру, которая просто купалась в счастье.

Джон-Джон готов был поддержать благодушный лад, и Джоани была благодарна ему за это. Смех был громким и продолжительным. Она уже давно не была такой счастливой.

Когда, спустя время, Джоани подавала на стол, она, бросив взгляд на детей, почувствовала прилив гордости. У нее — отличная семья. Во всяком случае, они любят друг друга, заботятся друг о друге. Ну, по большей части.

Вечерний ветерок был прохладным; Моника и Джоани болтали, ожидая машину.

К ним подошла одна из девушек Тодда МакАртура. Она была высокой, как каланча, лицо ее, обтянутое гладкой кожей, казалось серым.

— А, вот и ты, дорогая, — сказала Джоани.

Девушка едва кивнула. Ее расширенные зрачки говорили: она не в себе, так выглядят когда очухаются после анестезии. Или вмажут приличную дозу!

Джоани вздохнула. Бедняга не в состоянии работать сегодня.

— Пойдем, проводим тебя до дома.

Девушка отрицательно качнула головой, но было очевидно, что она все-таки сообразила, что к чему, и сообразила по-своему: конкурентки хотят от нее избавиться.

— Оставь ее, Джоани, кончится тем, что МакАртур свернет тебе шею.

У Моники был скучающий голос.

Джоани схватила девушку за руку.

— Ой, напугала! Да она ведь не способна ни на что. Не соображает, что делает!

Девушка попыталась вырваться, но смогла лишь слабо тряхнуть головой.

— Лови такси, Мон.

Теперь уже Моника качала головой.

— И не подумаю, какого хрена нам за нее отвечать!

Джоани повела девушку к ближайшему пабу. Та едва ковыляла, спотыкаясь на каждом шагу.

И что за чудовище этот МакАртур! Настоящий подонок! Говорят, от него отрекся даже отец, мотавший длительный срок за убийство. А мать — приятная женщина респектабельного вида, Джоани видела ее, — скоропостижно скончалась.

Когда она вела девушку через улицу, раздался визг тормозов. Из остановившегося «мерседеса» вышел сам Тодд МакАртур. Его разгневанный вид не предвещал ничего хорошего.

— Куда, черт побери, ты ее тащишь?

Его голос был громким и злым.

Джоани попыталась оттолкнуть его в сторону, но он крепко стоял на ногах. Его ботинки ручной работы выглядели нелепо на фоне грязных презервативов и шприцев.

— Я спрашиваю, куда ты ее тащишь?

Джоани знала, что он гордился своими физическими данными, и, хотя гордиться было чем, ее от этого передергивало.

Моника с опаской наблюдала за происходящим; вокруг собрались несколько женщин, готовых постоять за Джоани.

На лице МакАртура отразилось недоумение. Это, должно быть, шутка, решил он. Чтобы потаскушки — да взбунтовались?!

— Я сам разберусь. Убери от нее руки!

Услышав крик сутенера, девушка затряслась. Тодд МакАртур тянул ее за волосы в машину. Женщины, окружившие Джоани, не знали, что делать. Моника, которая всегда думала только о себе, под шумок прыгнула клиенту в автомобиль.

Джоани вдруг обуял приступ гнева.

— Отвези-ка ее лучше домой, — сквозь зубы сказала она Тодду.

Женщины закивали как бы в знак одобрения. Тодд, почувствовав их настроение, обеспокоился. Однако уличный инстинкт подсказал ему, что эту проблему надо решить с позиции силы, иначе он лишится уважения, а без уважения его бизнес невозможен.

Он оставил девушку и, повернувшись к Джоани, прорычал:

— Кто ты такая, чтобы указывать мне?

Девушка без сил опустилась на мостовую. Казалось, ей было все равно, что происходит вокруг. Джоани не очень вежливо ткнула МакАртура в грудь и тихо произнесла:

— Я помню, как ты, подонок, бегал по улицам без штанов. Похоже, ты так и не понял, каким должен быть настоящий сутенер. У тебя карман всю жизнь будет дырявым, потому что ты не умеешь зарабатывать бабки. Да и с фараонами неприятностей тебе не избежать!

Тодд МакАртур был в шоке. Назвать его подонком?! Да еще прилюдно… Нет, нужно с этим кончать.

Накрашенные лица женщин казались зловещими, но это его не остановило.

Он размахнулся и ударил Джоани. Она отлетела назад, лишь чудом не стукнувшись затылком о бордюрный камень. Но и этого Тодду было мало. Он достал финку и двинулся к ней.

Женщины пришли в ужас.

— Ах ты, сука, — раздался знакомый голос.

Джон-Джон? Но как он здесь оказался?

Одна из женщин помогла ей подняться. Обнявшись, они с трепетом наблюдали, как Джон-Джон избивает распластавшегося на земле сутенера.

Затем Джоани увидела Пола Мартина и все поняла.

Пол Мартин медленно подошел к ней. Ухватив ее за подбородок, он взглянул ей в глаза.

— Ну ты даешь, старушка! Затеяла бузу… Ладно, с Тоддом давно надо было разобраться. А сынок твой хорош, боюсь, Тодд не выживет!

Он улыбнулся ей, передавая безукоризненно чистый носовой платок.

— Кстати, с сегодняшнего дня ты постоянно будешь работать в салоне.

Пол дал знак прекратить избиение, и Джон-Джон с жалостью посмотрел на мать. Она казалась ему такой маленькой, с разбитым кровоточащим лицом, сникшим от боли и от унижения. В этот момент он осознал, как сильно любит ее. Кем бы она ни была, она дала ему жизнь, и он был бесконечно благодарен ей за это.

Подойдя к Джоани, он крепко прижал ее к себе.

— С тобой все в порядке, мамочка?

Пол наблюдал за ними, чувствуя странную печаль. Его собственные дети уже много лет не обнимают его просто так. Им подавай шмотки, деньги и прочие житейские блага…

Мимо проезжала полиция. Пол дружески помахал рукой. Машина проехала дальше.

— Давай-ка, старушка, отвезем тебя домой.

Он помог Джоани сесть на заднее сиденье, а затем, обращаясь к женщинам, пошутил:

— Закажите для него катафалк. А заодно и службу в церкви. Правда, таких, как он, в рай все равно не пустят.

Моника вернулась на пятачок, как только машина уехала. Она взглянула на МакАртура, услышала, что произошло, и ее огромные черные глаза стали еще больше от изумления.