Онлайн книга «Бойтесь напуганных женщин»
Да и многие бы не додумались. Русский народ отчего-то в своей массе малопредприимчив. Она знала, что друзья ее родителей, сплошь и рядом имеющие собственные дачи, предпочитают лучше закапывать урожай, чем продавать его… Этакая брезгливость интеллигенции к труду продавца. Тянется она с давних времен, когда торговля не была цивилизованной, а сплошь хамской и когда дородные тетки за прилавками позволяли себе безнаказанно глумиться над нищей — но с высшим образованием! — прослойкой общества. — Еще бы! — хмуро отозвалась Надя. — Если бы ты знала, как пришлось мне выкручиваться, чтобы найти сбыт нашим цветам… Бизнес! Да я была самой обычной торговкой! Мелкий опт, так это называется. По крайней мере сначала это была всего лишь мелкая торговля. А потом мы начали зарабатывать неплохо. Очень даже неплохо… Говорю — мы, хотя подразумеваю — я. Все-таки Грэг возил меня к оптовикам. По мере надобности… — Кто мог знать, что, отправляя тебя в Америку, мы не куем твое светлое будущее, а приговариваем тебя к чему-то недостойному. Ты ведь и до того жила неплохо. По крайней мере в городе тебя уже знали как хорошего адвоката… Муж у тебя был не из худших. Ты не захотела его простить, хотя он покаялся. Ладно, тогда подумала я, Америка так Америка. Хочется — хуже, чем болит! В твоей жизни все должно было устроиться так хорошо, что все стали бы тебе завидовать… — А ведь завидовали. Только не мне, а моему мужу. Такие же лузеры, [2] как он. Они считали, что ему повезло с женой. Американка не стала бы так пахать. Но это все были цветочки… Теперь она уже основательно помрачнела. Даже на лбу появилась глубокая складка. — Знаешь, я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что меня ищет Интерпол. Тоня изумленно взглянула на подругу: — Это шутка у тебя такая? — Если бы! Ладно, хватит тянуть кота за хвост. В общем, я к тебе приехала спрятаться. Вместо того чтобы испугаться, Тоня рассмеялась: — Неужели наше исконно российское неуважение к закону прокралось вместе с тобой за океан? — Это хорошо, что ты шутишь, — неуверенно проговорила Надя, — но, возможно, когда ты узнаешь все… — Надеюсь, что узнаю, — мягко проговорила Тоня, приподнимая рюмку с ликером. — Соловья баснями не кормят. Давай вначале выпьем, а потом споешь. — Она опять рассмеялась и, с трудом подавив смех, проговорила: — Прости, что-то на меня некстати веселье напало. — Да нет, ничего, смейся… Подожди, я кое-что принесу. Надя ушла с веранды, и видно было, как она включила свет в комнате, в которую Тоня отнесла ее вещи. — Вот смотри. Она поставила на пол небольшую стопку книг. — Ты привезла с собой книги? — удивилась Тоня, коснувшись рукой переплета. — Да какие толстые! Читаешь в подлиннике? Жаль, я не настолько знаю английский язык. Разве что со словарем. — Ничего, это содержание станет понятно тебе и без словаря. Она взяла верхнюю книгу, положила на столик перед Тоней и открыла ее не глядя. Внутренность книги была предварительно выпотрошена, неумело вырезана ножом, и все опустошенное пространство оказалось заполнено пачками долларов. Тоня взяла наугад следующую книгу — то же самое. — Сразу видно, боевики ты смотрела, — пробормотала она. — А как же через контроль ты все это пронесла? — И не говори. Решила — будь что будет. Американцы вообще не проверяли. А наши спросили, что за книги, я сказала: «Словари. Я переводчица». Они и не стали просматривать. Это ведь и в самом деле словари… — И сколько здесь денег? — Двести тысяч долларов. — Не хило!.. Заработала? — Украла. Тоня внимательно посмотрела на подругу, как бы проверяя: она не ослышалась? — Да-а… Чтобы тебя до такого довести, надо постараться… И где ты их взяла? — У мужа. — Кто-то говорил, лузер, то да се. Хотя однозначно у неудачников не бывает таких денег. Надюша, ты выдаешь мне информацию кусками, потому я и не могу ее как следует осмыслить. И тем более дать оценку. Надя неуверенно улыбнулась, точно прислушиваясь к собственным словам: — Я имею в виду, что эти деньги мы вместе заработали. А если быть совсем точной, я заработала. Так что в некотором роде это не чистая кража. — Тогда зачем ты об этом говоришь? Если ты и в самом деле зарабатывала, то, наверное, имела право на свою часть… Однако эта сумма… Немалая даже для такой богатой страны, как Америка. — Но мы ведь не платили налоги. Грэг нигде в декларации этих денег не показывал. — Все равно это слишком много. Неужели ты смогла за полтора года столько заработать? Каким образом, если, конечно, это не коммерческая тайна? Надя встала из кресла и через минуту вернулась с сигаретами в руках. — Я закурю? — Пожалуйста, мы же все равно на свежем воздухе! Продолжая вертеть в пальцах сигарету, Надя наконец прикурила от разовой зажигалки и мрачно усмехнулась: — Ты хочешь знать все в подробностях, но зачем? Чтобы тоже поехать в Америку и так же заработать? И в самом деле, что за допрос с пристрастием? Тоня самой себе удивилась. Думала, что Надежда врет и деньги заработаны вовсе не на цветах? Но если она сама не хочет говорить правду, то кто ее заставит? — Думаешь, Грэг пожалуется на тебя в полицию? Надя неуверенно улыбнулась и пожала плечами: — На самого себя? Мы же с ним муж и жена. Если я бы не знала их законов, то у него-то даже адвокат имелся… Грэг! Да и жив ли он? — Что ты такое говоришь?! — Не обращай внимания… Что-то мысли у меня разбегаются. Надя описала рукой с сигаретой круг, словно призывая саму себя держаться определенной темы. — Однако как трудно в чем-то признаваться. Если ты совершил что-то недостойное, то в пересказе все равно стараешься себя хоть как-то оправдать… В последнее время Грэг был так уверен в том, что ему удалось запугать меня, что он даже особо не таился, когда набирал код сейфа с деньгами. Он отбирал у меня все до копейки, и я даже не пыталась что-то заначить. Сначала он выгонял меня из комнаты, когда зачем-нибудь ему требовалось открыть сейф, а в конце почти не предпринимал каких бы то ни было предосторожностей. — Ты сказала — запугать? И что, было чем? — Было, — нехотя кивнула Надя. — Я ведь у него вторая жена. А первая тоже была русской… Вот опять, не отвечаю прямо на твой вопрос, а начинаю как бы издалека. — Ну и что, — Тоня погладила ее по плечу, — мы же никуда не торопимся. И вообще расслабься, не на допросе… Кстати, ты извини, подруга, тогда я не могла тебе об этом сказать. Ты была такой счастливой… |