Онлайн книга «Лягушка в сметане»
Эта сосулька, которую Вадим совсем недавно проклинал на все лады, как теперь выясняется, своим падением изменила кое-что еще в его жизни. Например, раньше в сутки дежурства он смертельно скучал, а теперь они пролетели незаметно, потому что голова его была постоянно занята проблемами Варвары. И вариантами решений этих проблем. На самом деле для себя он вдруг понял, что, предложи сейчас эта женщина на выбор, чего он больше хочет — получить с нее злополучный долг и уйти из ее жизни навсегда или продолжать собирать для нее информацию, пусть даже с риском для жизни, — он, пожалуй, выбрал бы второе. Но кажется, Варваре уже недостаточно от него одной информации, она хочет активных действий. Вот потому-то он мысленно хмурился. Не верил Вадим в успешную борьбу дилетантов. Мужик, который торчит на ее даче, не собираясь освобождать, знает, что делает. За ним не только хорошие бабки, но и некая сила, которая всегда есть у богатых. Попробуй сунь туда голову — без головы и останешься! Но что это, неужели он трусит? Иначе почему заговорил про риск для жизни? Какая, однако, сумятица царит в его голове! А Варвара будто чувствует, о чем Вадим размышляет. Уставилась на него своими омутными глазищами и ждет, что он скажет. — А можно узнать, Варвара Леопольдовна, чего вы от меня ждете? — Ну вы мне и отчество придумали! Вместо Михайловна. Моего папу звать Михаил. — Учту. — Но этим вы хотите сказать, что я прожектер? — Авантюристка. — Я же вам еще ничего не сказала. — А я догадливый. — Что за наветы? Приписывать мне чуть ли не криминальные устремления. Спросите у моих подруг, они вам скажут, что я — тихий и незаметный человек, который регулярно платит за проезд в городском транспорте, переходит дорогу только по «зебре» и с наступлением темноты никогда не выходит из дома. — Плачу от умиления при описании вашего светлого образа. — Вы в него не верите? — Если позволите, небольшая сноска: никого из своих подруг вы ведь не били по голове огнетушителем, а также другими тяжелыми предметами. — Как человек справедливый, я вынуждена с вами согласиться. А о каких еще предметах может идти речь? Это у вас предвидение? И что вы так внимательно заглядываете в мои глаза? — У вас там все время кто-то прыгает. — Какая-нибудь мошка? — Скорее, некое существо с рогами и хвостиком. — Наверное, это вы на меня так влияете. — Между прочим, в отрочестве я целый год пробыл в комсомольцах, а туда кого попало не принимали. — Весомый аргумент. То есть ваш ум, честь и совесть протестуют? — Ум, честь и совесть — так говорили про партию, а не про комсомол. В партию я вступить не успел. — И сейчас вступить еще не поздно. — Да не хочу я никуда вступать! Они оба не могли бы объяснить, чего вдруг стали дурачиться, словно говорить серьезно опасались. То есть в глубине души они понимали, что топчутся перед новой ступенью — не только отношений между ними, но и отношения к жизни вообще. Оба — серьезные и положительные молодые люди, которые обстоятельствами ставились перед дилеммой: жить так же, как и прежде, или все-таки хлебнуть ветра перемен, ветра бесшабашных авантюристов, который может так дунуть в их паруса, что корабль и вовсе на берег выбросит. Но может и доставить их к таким берегам, о которых они прежде и мечтать не смели. Кто-то же придумывает эти поговорки: кто не рискует, тот не пьет шампанского. Или: кто не рискует, тот в тюрьме не сидит. Значит, шампанского им хотелось, а вот тюрьмы не очень. В конце концов, что за риск — попытаться проникнуть на собственную дачу! Хорошо, пусть не собственную пока, но ведь и тот, кто там живет, тоже не ее хозяин… — Говорите, там высокий забор и собака? — спросила Варвара будто невзначай. Он не стал уточнять, где «там», и так было все понятно. — Саму собаку не видел, но лай слышал. Наверное, немецкая овчарка. — А они из чужих рук еду берут? — Насколько я знаю — нет. Если собака, конечно, обученная. А вы хотели ее отравить или только усыпить? — Хорошо, если собака всего одна, — сказала она задумчиво, не отвечая на его вопрос. — Это же дача, — напомнил он, — загородный дом, а не бог весть какие хоромы, чтобы там бегала целая свора. — Вы говорили, там даже бассейн есть. — Есть, целых два: один открытый, другой — при сауне, но я внешний не видел. Для этого как минимум на забор надо влезть. Так что о бассейне только со слов Бориса известно. — Ну, Борис не стал бы придумывать, — сказала Варя. Действительно, покойный муж, как и многие мужчины, мог прихвастнуть, но вряд ли стал бы расписывать то, чего нет. Лоб Вари пересекла вертикальная морщинка, и Вадим, внимательно следивший за ее лицом, понял, что ей пришла в голову некая новая мысль. — Скажите, вы умеете пользоваться когтями? — спросила она. — Какими когтями?! Теперь он уже смотрел на нее с подозрением. Столько всего на женщину навалилось — не перегрузила ли голову? — Ну, знаете, такими, с помощью которых электрики залезают на столбы. — Варя, они уже много лет используют для этого машину с люлькой. И потом, сами столбы… Они давно бетонные! — Он засмеялся. — Надо же придумать, это чистейший анахронизм, когти ваши! «Кошки» они назывались. — А я почему-то запомнила, из детства. На улице родителей, в селе, столбы все еще деревянные. На ее лице проступило разочарование. Она не хотела расставаться со своим планом. — И вы хотели, чтобы я под видом электрика залез на столб… — С биноклем, — добавила Варя. — И сидел с биноклем на столбе… сколько времени, вы думаете? Она смутилась: что за дурь ей в голову лезет! — А как же иначе нам посмотреть, что делается на этой даче? — Можно разузнать, нет ли поблизости дачи, тоже в двух уровнях, из окон которой можно было бы понаблюдать за соседним участком. — И какой процент за то, что на соседних дачах у нас могут отыскаться знакомые? — недоверчиво спросила она. — Если брать население города, среди них — число наших знакомых, среди них — тех, кто имеет дачи вообще, и среди дачников — тех, у кого дачи на Ростовском шоссе… Процента два получится. — Интересно вы считаете, — медленно произнесла Варя. — Ну хорошо, примем ваш расчет за аксиому и будем искать… Теперь насчет акций. Поскольку мы с вами, можно сказать, повязаны. |