Книга Каменное сердце, страница 45 – Марина Серова

Неизвестно, как бы все получилось, если бы события шли так, как я их запланировала. Но все вышло так, как вышло, и я не жалею о том, что пришлось поменять свое решение.

Я просидела в машине около часа, когда во двор заехал серебристый BMW. Кудряшов припарковался возле соседнего подъезда, вышел из автомобиля и виляющей походкой направился к своему. Я сидела и наблюдала за ним, вовсе и не собираясь выходить из машины или хоть как-то обнаруживать себя. Думала просто позвонить Кудряшову попозже, и все. Но когда Саша вышел из своего BMW в темных очках, мне это сразу показалось странным. На улице было уже довольно сумеречно, и в солнечных очках в такое время суток уже никто не ходит. Причем очки на Кудряшове были совершенно черные, непрозрачные.

Я пригляделась повнимательнее. Саша явно чувствовал себя в очках неловко, но не снимал их. Но в конце концов, споткнувшись и едва не упав, он все же снял черные очки, и моему изумленному взору предстало странное и вместе с тем необычное зрелище. Под левым заплывшим глазом Кудряшова сиял громадный лиловый синяк. Я едва не вывалилась из окна машины, когда рассматривала кудряшовский фингал. Вот это номер — гомик подрался с кем-то! Ничего себе история! Полжизни отдала бы, чтобы посмотреть, как дерутся педики.

Саша снял очки и сунул их в нагрудный карман рубашки. Потом он воровато оглянулся и, удостоверившись, что его никто не видит, торопливо вошел в свой подъезд.

Я сидела с разинутым ртом и беззвучно смеялась. Вот так фишка… Саша пришел домой с подбитым глазом. Нет, теперь я уже не смогу усидеть в машине. Нужно пойти и выяснить, кто так постарался, засветив в глаз душке Сашику.

Я вышла из машины и направилась следом за Кудряшовым в его подъезд.

Нажав на кнопку звонка, я прислушалась. За дверью царила мертвая тишина. Саша, похоже, решил сегодня не принимать гостей. Но я не намеревалась сдаваться и еще раз нажала на звонок. За дверью послышались тихие шаркающие шаги, и я услышала голос Кудряшова:

— Кто там?

— Саша, это Татьяна, — проговорила я.

Дверь открылась, и на пороге возник Кудряшов. Он был в той же одежде, что и на улице, а на носу красовались те же черные очки. Саша выглядел растрепанным и растерянным.

— Здравствуйте, Таня. Не ожидал, что вы приедете сегодня… — Кудряшов отошел в глубь коридора.

— Добрый вечер. Я ехала следом за вами, не успела окликнуть, вы уже вошли в подъезд.

— Проходите, — запоздало пригласил меня Кудряшов.

— Саша, а почему вы в очках? — наивно глядя на него, спросила я и тут же взволнованно поинтересовалась: — Что-то случилось?

Вместо ответа Кудряшов приподнял очки и представил моему взору громадный синячище, который я уже имела удовольствие лицезреть пять минут назад.

— О, господи! — ахнула я, едва сдерживая смех. — Что с вами? Кто это вас так?

— Да, есть люди, — обиженно произнес Кудряшов, — которые считают плевым делом поднять руку на другого человека.

— Кто же?

— Неважно, — ответил Кудряшов и отвернулся.

Я прошла следом за ним в комнату и уселась на диван.

— У вас есть новости, Таня? — спросил Саша, стараясь перевести разговор в другое русло.

— Новости? — удивленно повторила я. — Новости есть, но разве вы и сами не знаете, кто убил Евгению?

— К-как… Я? — Кудряшов даже начал заикаться. — С чего вы взяли? Что вообще за намеки? — Саша надул губы и часто задышал. — Может, завтра вы вообще скажете, что это я убил Женю?

— Что вы убили, не скажу, но вы, вероятно, покрываете убийцу. И в этом вы не правы, — я выжидательно уставилась на Кудряшова.

— Я вас не понимаю, — Саша, надо отдать ему должное, не терял самообладания, вел себя хладнокровно и спокойно.

— Так что насчет синяка?

— Что? — не понял Кудряшов. Или сделал вид, что не понял.

— Кто вас ударил?

— Какая разница?

— Большая. Вы не поделили помаду с приятелем? — начала я откровенно издеваться.

— Я же сказал — не все люди могут мирным путем урегулировать конфликты. Некоторые предпочитают распускать руки, когда не хватает словарного запаса.

— И все же?

— Василий… — смущенно произнес Саша и опустил глаза.

— Ого! — я присвистнула.

— Ничего смешного, — Кудряшов обиделся. — Так, значит, у вас еще нет новостей?

— Пока нет, — соврала я. — Но ведь еще не вечер.

— Вы позвоните мне?

— Обязательно.

Я распрощалась с Сашей и ушла. Села в машину и поехала к дому Приходько-старшего. Поднявшись на его этаж, я не стала звонить в квартиру Василия, а подошла к соседской двери. Мне нужна была достоверная информация, которую сам Приходько вряд ли согласится мне дать.

Дверь после звонка открылась быстро, почти сразу, как будто Анатолий дежурил у глазка. Открыв, он сразу же узнал меня.

— Здравствуйте, Таня! — дяденька несказанно обрадовался моему визиту. — Вы к Василию?

— Я к вам, — заговорщицким тоном произнесла я. — Можно пройти?

— Конечно, входите, — засуетился хозяин и пропустил меня в квартиру. — Извините за беспорядок, я никого не ждал. Сейчас быстренько приберусь.

— Не стоит беспокоиться, Анатолий, — успокоила я его. — Я явилась без приглашения, потому не надо так суетиться из-за меня. Я совсем ненадолго, мне только нужно поговорить с вами о вашем соседе.

— Да-да, конечно, разумеется. — Анатолий продолжал сновать по квартире, перекладывая вещи с места на место, засовывая что-то в шкафы и ящики. — Располагайтесь. Если бы я знал, что вы почтите меня своим визитом, я бы как-нибудь… подготовился, — мужик уставился на меня своим противным похотливым взглядом, глазки его забегали.

— Я к вам по весьма серьезныму поводу, — серьезным тоном сказала я.

— Слушаю вас, — в тон мне ответил хозяин и уселся на табуретку напротив.

— Вы сегодня были дома?

— Да, — после некоторого колебания произнес он.

— Весь день?

— Почти, — Анатолий наклонился ко мне и доверительным тоном, как какую-нибудь тайну, сообщил: — Я выходил только в магазин. Совсем ненадолго. За сигаретами и продуктами. А так все время был дома.

— Вы можете помочь мне в одном очень важном деле.

— Как? — дядька принял напряженную позу и нахмурился. Вообразил себя, наверное, Джеймсом Бондом.

— Вы не видели, не приходил ли кто-нибудь сегодня к Василию Приходько?

— Видел, — сосредоточенно кивнул Анатолий, — приходил.

— Кто?

— Да этот педик, приятель его братца. Он частенько заходил к нему после смерти Женьки.