Онлайн книга «Лаис Коринфская. Соблазнить неприступного»
|
— Я никого не убивал! — яростно закричал Артемидор. — Тогда скажи мне, где ты был прошлой ночью! — потребовал Клеарх. — Мой господин не мог никого убить, — дерзко вмешался Мавсаний. — Всю ночь он провел здесь, в своем храме! — Молчи! — взревел Артемидор. — Ты опять предаешь меня! — Ну и что ты здесь делал, в этом храме? Пытался воскресить мраморную куклу, которая украла твою душу? — с уничтожающей насмешкой спросил Клеарх. — Или ты хотел воскресить память о теле Лаис? О ее ласках и поцелуях? — Что бы здесь ни делал, я никого не убивал! — с ненавистью ответил Артемидор. — Но ты мог послать наемных убийц, — не унимался Клеарх. — Я этого не делал, клянусь матерью! — застонал Артемидор. — Ну как мне тебя убедить?! — Ты клянешься матерью? — процедил Клеарх. — Но что стоят твои клятвы? Ты и ей давал клятву, что станешь мужем и отцом, если будешь совращен женщиной. Это случилось! Ты был ею совращен! А ты исполнил клятву? — Это совращение было обманом, предательским обманом! — буркнул Артемидор. — Мы опять возвращаемся к тому же самому, — сердито сказал Клеарх. — Но ведь Мавсаний был в моем доме, он сказал Лаис о потерянной данкане и показал ее, а потом эта данкана оказалась на теле убитой девушки! — Позволь тебе возразить, господин, — негромко, но решительно проговорил Мавсаний. — Да, я сказал Лаис о том, что нашел ее украшение, но не показал его. Потому что в это время у меня его не было! — Скажешь, что ты потерял это украшение? — недоверчиво спросил Клеарх. — Я его не терял, господин. Оно осталось у той самой девушки, которая опознала это украшение! — У какой еще девушки?! — удивился Клеарх. Лаис затаила дыхание. Она была настолько потрясена этим разговором, что онемела и вся обратилась в слух, боясь пропустить хоть слово. — Я встретил ее в Тении [45] , близ Лехейской бухты, — ответил Мавсаний. — Это была девушка, одетая так, как одеваются аулетриды, выходя в город. В сером хитоне и сером гиматии. У нее были очень светлые, почти белые волосы, а щеки испещрены солнечными спреями. Я легко узнаю ее, если увижу вновь. «Да ведь это Элисса! — сообразила Лаис. — Ну конечно, она была в городе тем же вечером, когда я пробралась в усадьбу Главков, Мавсаний мог ее встретить и спросить… Хотя нет, Элисса вернулась в школу еще раньше, чем я. Ну что же, значит, она встретилась с Мавсанием на другой день, узнала мою данкану, назвала ему мое имя, а потом… О боги, но за что она так ненавидела меня, что убила ни в чем не повинную Гелиодору?! Впрочем, нет! Ведь той ночью, когда погибла Гелиодора, Элисса была отправлена в верхнюю темницу за то, что остригла Гелиодору и Мауру! А может быть, Элисса просто-напросто потеряла данкану и ее нашел истинный убийца?.. Но кто он?! Случайный человек? И подбросил данкану, просто чтобы сбить со следа тех, кто будет его искать? Но… Но каким образом Гелиодора встретилась с ним? Почему она оказалась ночью за пределами храма?! Неужели я никогда не найду ответа на эти вопросы? Неужели убийство моей дорогой подруги останется неотомщенным?!» — Что это?! — изумленно воскликнул Клеарх. — Вы слышали? Кто это кричал? Лаис оторопела. Неужели она нечаянно выкрикнула вслух свой отчаянный вопрос? — Да… — растерянно проговорил Мавсаний. — От этого голоса я чуть не умер от страха! — Хвала богам, что не умер! — буркнул Артемидор. — Ты забыл, что ты мой раб, Мавсаний, а значит, твоя жизнь принадлежит мне, только я могу отнять ее! — Но я предал тебя, господин, — простонал Мавсаний. — Я тебя прощаю, — торопливо сказал Артемидор. — В самом деле, ведь ты все это совершил ради процветания моего рода, чтобы я не стал клятвопреступником… — Да помолчите вы оба! — рявкнул Клеарх. — Успеете наговориться! Вы же слышали этот голос! Это был голос Лаис или я схожу с ума?! — Я здесь! — завопила Лаис. — Я здесь! За каменной насыпью! — Говори, говори, Лаис! — закричал Клеарх. — Говори, я попытаюсь понять, где ты находишься! — Я здесь, здесь! — твердила Лаис почти в забытьи от счастья. В это мгновение казалось, будто все беды кончились. Клеарх не даст ее в обиду, он ее спасет! — Здесь такое нагромождение камней и плит, что нам его быстро не разобрать! — в отчаянии крикнул Клеарх. — Нужно принести инструменты, привести рабов, трудиться несколько дней! За это время ты умрешь от голода и жажды! — От жажды я не умру, — пытаясь сдержать свое страшное разочарование, сказала Лаис. — В соседней пещере большая каменная чаша, в которую с потолка струится вода. — Что? — громко спросил Артемидор. — Полукруглая каменная чаша? — Да… — робко проронила Лаис. — Я знаю ход, который ведет туда! — сказал Артемидор. — Вернись сейчас же туда и стой там. Жди! Лаис поспешила обратно, изумленная тем, что в голосе его нет гнева и негодования, — и глазам своим не поверила, когда из щели в стене появился Артемидор. Он замер, исподлобья глядя на Лаис. А она смотрела на него, прижимая руки к груди, пытаясь понять, что за чувства владеют им сейчас. Глаза Артемидора были холодны, спокойны, непроницаемы, и таким же холодным, спокойным и непроницаемым было и выражение его лица. Лаис, волнуясь, отвела взгляд. Артемидор был так красив! Неужели всего лишь несколько дней назад она всецело обладала им — так же страстно, как он обладал ею? Тогда, в те минуты, она думала лишь о том, какие умения, приобретенные в школе гетер, нужно применить, чтобы Артемидор окончательно лишился рассудка в ее объятиях. Артемидор был именно фронтистирио, великолепным фронтистирио! Но только сейчас нахлынули воспоминания — ошеломляющие, возбуждающие воспоминания! — о его объятиях, о его теле, о его поцелуях и стонах, и Лаис с ужасом подумала, что она стоит перед Артемидором в изорванном, перепачканном хитоне, кое-как причесанная, измученная, и в этом зеленоватом, призрачном свете она, наверное, похожа на явившийся с полей асфоделей призрак — призрак, внезапно вспомнивший то счастье и ту радость, которые ему доводилось испытывать при жизни… Артемидор шевельнул губами, словно хотел что-то сказать, но в это мгновение из щели в стене выскочил Клеарх и, бросившись к Лаис, заключил ее в объятия. Он целовал ее, прижимал к себе, бормотал ласковые слова, признаваясь, что был страшно обеспокоен ее судьбой и готов на все, чтобы ее спасти. Лаис что-то шептала тоже, и отвечала на его поцелуи, и прижималась к нему, чувствуя себя счастливой и спокойной в его объятиях. Однако всей кожей, всем телом, всем естеством своим Лаис ощущала взгляд Артемидора, устремленный на нее, и знала, что он сейчас тоже вспоминает… Вспоминает то, что хотел бы забыть. |