Книга Летняя королева, страница 56 – Элизабет Чедвик

Мутная гладь реки зарябила от капель дождя, когда Алиенора приняла руку Жоффруа де Ранкона и взошла на борт баржи, чтобы переправиться на другой берег. Ее конюх, в одной рубахе и штанах, вошел в реку вместе с коренастой лошадкой, держа ее за гриву и непрестанно приговаривая что-то ласковое; вскоре дно из-под ног ушло, и они поплыли, причем лошадь тащила за собой пловца. Серый держался спокойно, легко преодолевая расстояние, но других лошадей подхватывало течение и относило далеко вниз. Некоторые животные оказались пугливыми и не желали заходить в воду. Одна лошадь запаниковала на мелководье и саданула копытом в бок баржи. Гизела закричала, Алиенора вцепилась в рукав Жоффруа, чтобы устоять. Извергая ругательства, наездник направил испуганное животное обратно на заболоченный край реки, там они развернулись и с разгону бросились в воду, поднимая тучу грязных брызг. Жоффруа быстро повернулся спиной к потоку и притянул к себе Алиенору; таким образом, его тяжелая шерстяная накидка приняла на себя основной удар.

– Благодарю, – пробормотала королева, бросив на него быстрый взгляд.

Он на секунду прижал ее крепче, а потом с поклоном отступил.

– Я лишь выполнил свой долг, защитив мою госпожу.

– В таком случае я рада, что вы не мешкали. – В приподнятом настроении она повернулась к своим дамам и подбодрила их: – Давайте помолимся и споем. Все будет хорошо. Бог нас защитит.

– Тогда почему Он посылает дождь? – шмыгнула носом Гизела.

Ее чудесные светлые волосы, видневшиеся из-под вимпла, превратились в грязные крысиные хвосты.

– Не нам об этом судить, – резко ответила Алиенора. – Нам не дано знать Его план.

Вся надежда лишь на то, что неисповедимые пути Господа благополучно приведут ее в Антиохию, где она найдет убежище при дворе дяди Раймунда.

Армия продолжала переправу через мутную реку. Сойдя на берег, Алиенора подошла поблагодарить конюха и проверить коня.

– Славная лошадка, мадам. Не слишком быстрая, но храбрая. Мы оба такие.

– Я знаю. – Она улыбнулась и подарила ему монету, которую тот засунул за пояс промокших штанов.

Немецкая армия успела обглодать пастбища и на этом берегу, и пополнить запасы можно было только по немыслимым ценам у нескольких местных торговцев, осмелившихся принести в лагерь свой товар.

Слуги Алиеноры поставили ее палатку на небольшом клочке отмели чуть выше уровня воды. Место пагубное для здоровья, но, по крайней мере, хоть какое-то укрытие. У бедняков-паломников вообще ничего не было, кроме одного-единственного куска вощеного холста, который они натягивали на палках, чтобы защититься от стихий. Палатка Алиеноры пахла затхлостью, плесенью и дымом. Слуги устлали пол толстым слоем соломы, тоже сырой, но это было лучше, чем жидкая грязь. Алиенора поморщилась. Так жить нельзя – все равно что в свинарнике. Спать под звездами благоуханной летней ночью на собственной земле – одно, и совершенно другое – проводить ночь за ночью под проливным дождем вдали от дома, поддерживая силы скудным пайком.

Ужин состоял из черствого хлеба и аммиачного козьего сыра, который запивали кислым вином, почти превратившимся в уксус. Наступили сумерки, вернулся Жоффруа де Ранкон – он наблюдал за переправой. По-прежнему лил дождь, и вода стекала с его промокшей накидки на солому.

– Осталось всего несколько отбившихся от отряда, – сообщил он. – Мы потеряли еще одну повозку. Придется перераспределить груз. Можно использовать лошадей для перевозки припасов.

– Как считаете нужным, – сказала королева.

– Провианта осталось мало, но если мы будем экономно его расходовать, продержимся до границы. – В глазах его мелькнула тревога. – Пришлось повесить пару негодяев, которые таскали мешки из продуктовых повозок и меняли на вещи. Этому конца не видно. Они плодятся, как крысы в амбаре.

– Когда аббат Клерво освободил всех заключенных, кто поклялся искупить свои прегрешения в крестовом походе, неужели он действительно верил, что они исправятся? – с презрением бросила Алиенора.

Жоффруа криво усмехнулся:

– Я думаю, он просто на это надеялся.

– И оставил нас разбираться с последствиями его идеализма. Кстати, о запасах: нужно убедиться, чтобы все собранное в Аквитании пошло на обеспечение воинов-аквитанцев.

В карих глазах Жоффруа читалось понимание.

– Мадам, это уже сделано и впредь будет соблюдаться.

– Хорошо. Я хочу, чтобы воины, присягавшие мне на верность, были в отличной форме, когда мы достигнем Антиохии. – Она махнула рукой Гизеле. – Полотенце для господина де Ранкона!

Жоффруа взял предложенную ткань и вытер волосы, с которых капала вода.

– До меня дошел слух, что королю не хватает средств.

Алиенора с сарказмом изобразила удивление:

– Как такое могло случиться, когда всеми деньгами управляет мудрый и рассудительный Тьерри де Галеран?

– Уверен, у де Галерана найдется правдоподобное объяснение, – бесстрастно заметил Жоффруа. – Всегда находится. – Возвращая полотенце Гизеле, он опять выразил взглядом полное понимание.

Тьерри де Галеран, рыцарь-тамплиер, советник короля в походе, отвечал за сундуки с деньгами. Алиенора его не терпела за то влияние, которое он оказывал на Людовика и за то, как он обращался с ней, словно она змий в женском обличье.

– В таком случае в своем следующем послании домой Людовик должен попросить Сугерия прислать дополнительные средства. Сообщите мне, сколько серебра у нашего с вами отряда, сколько лошадей, мешков зерна и прочего. Не обязательно давать точную цифру, достаточно сосчитать приблизительно.

– Мадам, я немедленно отдам распоряжение. – Он с поклоном вышел из палатки.

Дождь прекратился, и между рваных облаков проглянул серп луны. Солдаты сгрудились вокруг костров, которые развели из того хвороста, что удалось собрать по дороге. Древесина была сырой и сильно дымила, но в конце концов занялась. Шипела смола, сучья выплевывали снопы искр. Алиенора завернулась в сухую накидку и, послав за музыкантами, вышла из палатки, чтобы присоединиться к придворным рыцарям у костра.

Сырость порядком подпортила струнные инструменты, но трубы и свистки звучали хорошо, а маленькие барабаны отбивали ритм, когда началось пение: «Высокие горы, тенистые долины и быстрые воды…»

Алиенора плотнее завернулась в накидку и придвинулась к костру. Подошел Жоффруа и протянул ей чашку с жидкостью.

– Приличное винцо, – сказал он. – Я купил его у одного из торговцев, что болтаются на задворках лагеря.

Алиенора улыбнулась:

– Должно быть, обошлось оно вам недешево.

– Все ради моей королевы. – Он отсалютовал ей посудиной.

Она осторожно сделала глоток и убедилась, что Жоффруа прав. Вино действительно неплохое, а если выпить побольше, то путешествие покажется сносным хотя бы на день и они приблизятся к Антиохии.