Книга Твоя навсегда, страница 39 – Карен Робардс

– Никого и никогда в жизни я не желал так, как тебя, Клер, – проговорил он хриплым шепотом. Но почему же ей вдруг показалось, что в его взгляде промелькнуло что-то… жалобное?

– Так возьми меня. – Она заставила себя улыбнуться, и он, улыбнувшись в ответ, снова ее поцеловал.

На сей раз поцелуй был не таким нежным, скорее настойчивым и требовательным. Но Клер была рада этой настойчивости. Она тихонько застонала, когда язык Хью скользнул меж ее губ. И она со всей возможной страстью отвечала на его поцелуи. Возбуждение ее с каждой секундой усиливалось, и в какой-то момент ей пришлось прервать поцелуй и отстраниться от Хью – Клер почувствовала, что уже задыхается. Но искушение было слишком велико, и через несколько мгновений она опять с жадностью прильнула к его губам.

Она старалась покрепче прижаться к широкой груди Хью, излучавшей жар, и ощущала горячую твердую выпуклость меж его ног – свидетельство желания.

Внезапно он взял ее за талию и прижал к себе так, что вся она, от коленей до грудей, оказалась распластанной под его телом; ощущение оказалось таким острым, что у нее перехватило дыхание. Клер чувствовала его тепло, чувствовала силу его мускулов и ровное биение сердца. Скользнув ладонями по его плечам, она обняла его за шею и вновь отдалась поцелую.

Наконец он поднял голову и с хрипотцой в голосе проговорил:

– Твое искусство целоваться выше всяких похвал, дорогая.

Клер с улыбкой ответила:

– У меня очень хороший учитель. Он изобразил удивление:

– Вот как?

И снова его глаза опалили ее жаром. Медленно – о, как медленно! – он поднял руку и коснулся ее губ. Легкое, как бабочка, касание пальца к влажным от поцелуя губам привело ее в трепет.

– Холодно? – спросил он.

– Нет, напротив. – Клер прерывисто вздохнула, делая свое признание и понимая, что оно означает.

– А-а… – Он опять ее поцеловал, и она сразу же ответила на поцелуй.

По-прежнему обнимая Хью за шею и прижимаясь к нему всем телом, Клер целовала его так, как будто мечтала об этом всю жизнь, – в сущности, так оно и было.

Когда же он снова поднял голову, оба дрожали, и Клер в восторге осознала, что ее поцелуи подействовали на него так же, как его – на нее.

– Холодно? – прошептала она, передразнивая. Губы его тронула улыбка.

– Нет-нет. – Хью покачал головой.

Затем наклонился, но на этот раз поцеловал ее не в губы, а в чувствительное местечко за ухом. Потом принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи.

Когда Хью вновь нашел ее губы, она задыхалась и цеплялась за него так, как будто умрет, если он ее выпустит. Теперь он поцеловал ее страстно и дерзко, и она была счастлива оказаться в его власти.

Внезапно рука Хью накрыла ее грудь поверх тонкой ночной рубашки, и Клер, вскрикнув в восторге, попыталась еще крепче к нему прижаться. Он сдавил ее грудь чуть сильнее, и ей почудилось, что она вот-вот умрет от наслаждения.

А когда он убрал руку с груди, Клер почувствовала себя покинутой. Она дышала так тяжело, как будто протанцевала несколько часов подряд.

– Куда ты?.. – выдохнула она, когда Хью немного отстранился.

– Давай это снимем, – прохрипел он, коснувшись ворота ее ночной рубашки.

Не в силах вымолвить ни слова, она молча кивнула. Сердце ее колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди.

Едва заметно улыбнувшись, Хью обнял ее за талию, поднял с кровати и поставил на ноги. Взяв ее лицо в ладони, страстно поцеловал, а затем стал расстегивать пуговицы на ночной рубашке. Вскоре она уже стояла перед ним совершенно обнаженная, и он окидывал ее восторженным взглядом.

Невольно опустив голову, Клер осмотрела себя. Груди размером чуть больше апельсина, молочно-белые, с розовыми сосками, сейчас набухшими и отвердевшими. Тонкая талия и плоский живот с аккуратным круглым пупком. А ниже – бархатистый черный треугольник и длинные изящные ноги.

Она много раз видела себя голой в ванне или когда одевалась. Но обычно Клер не думала о том, как выглядит ее тело. Тело – это то, на что надеваешь одежду, и она его любила, потому что любила модные наряды. Однако ей никогда не приходило в голову, что она будет стоять обнаженной перед мужчиной, которого почти не знает, а он будет пожирать ее взглядом, задерживаясь на самых интимных местах. Смутившись, Клер покраснела под этим взглядом и инстинктивно прикрылась извечным жестом скромниц – одну руку к груди, другую вниз.

Хью поднял глаза и тихо проговорил:

– Ты так красива, что дух захватывает. – Его голос показался ей совершенно незнакомым. – Ты хоть понимаешь, какое для меня удовольствие просто смотреть на тебя?

Она судорожно сглотнула и покачала головой.

– Да, удовольствие, – продолжал Хью. – Вернее, наслаждение. Дорогая, не прячься от меня.

Хриплый и ласковый голос сделал свое дело: Клер опустила руки, и тотчас же раздался восторженный возглас:

– Боже всемилостивый! Я еще никогда никого так не желал!

Хью положил руки ей на бедра, а Клер – ему на плечи. Она хотела прижаться к нему, но он удержал ее на некотором расстоянии, и ей оставалось только смотреть, как он наклоняется и прижимается губами к ее левой груди. От прикосновения его влажных губ Клер едва не задохнулась – ей еще не приходилось испытывать ничего подобного.

Когда же он принялся целовать сосок, по всему ее телу пробежала дрожь.

– Хью… О, Хью… – выдохнула она, впиваясь ногтями ему в плечи.

Он поднял голову и заглянул ей в глаза.

– Дорогая, тебе нравится? – Он по-прежнему держал ее за бедра, не давая сблизиться. А она хотела сблизиться. Хотела прижаться к нему покрепче. Ужасно хотела…

Клер прекрасно понимала, что ее влечение к Хью – это плохо, безнравственно. Но она чувствовала, что зашла уже слишком далеко. К тому же Хью по-прежнему смотрел на нее пылающими глазами. И она, собравшись с духом, кивнула. Кивнула безо всякого стыда.

– Да, нравится.

Собственное признание привело ее в ужас, но она знала, что сказала чистейшую правду. Хью с удовольствием кивнул:

– Так я и думал. Ты создана для любви.

Прежде чем она ответила – прежде чем начала придумывать, что на это ответить, – он наклонил голову и принялся целовать другую грудь. Все мысли тут же вылетели у нее из головы, и она, закрыв глаза, вновь отдалась чудесным ощущениям. Теперь уже Клер нисколько не сомневалась в том, что именно этого ждала всю жизнь, об этом мечтала, в этом нуждалась.

Она раньше не верила, что такое существует не только в ее фантазиях – то тайное, постыдное, что иногда являлось ей по ночам. Но оказалось, что теперь, с Хью, она нашла то, к чему стремилась.

Наверное, она издала какой-то звук, потому что он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Затем, улыбнувшись, прошептал: