Онлайн книга «Блуждающие в ночи»
|
Сначала ей было странно оказываться то тут, то там безо всякой, как ей казалось, системы или замысла. Вот и сейчас она снова находилась в гостиной того дома, где прошло ее детство, и обнаружила здесь свою маму и тетю Дот, которая перебралась к маме восемь лет назад, когда они обе с промежутком в год овдовели. В настоящий момент женщины пытались связаться с Диди через оую. [6] — Говорю тебе, я видела ее. Видела так же ясно, как тебя сейчас! — уверяла мама. — Я не утверждаю, что ты ее не видела, Сью. Я хочу только сказать, что эта оуя не реагирует на нее. — Может быть, мы просто неправильно ею пользуемся. — Я пользуюсь оуей всю мою жизнь, и уж я-то знаю, как это делается. Знаешь, это ведь оуя посоветовала мне выйти за Джетта, когда я была склонна отдать руку Карлу Оуэнсу. — Не могу сказать, что это был хороший совет, — сказала мама. И правда, про стычки тети Дот с дядей Джеттом ходили легенды. Диди уже почти забыла о них. На этот раз, как ни старалась, она не смогла материализоваться, но управлять стрелкой оуи могла. У-М-Е-Н-Я-В-С-Е-В-П-О-Р-Я-Д-К-Е — Смотри, смотри, что получилось! — А ты не подстроила это, Дороти Джин? — Ты же знаешь, что я ни за что на свете не стала бы делать этого! Ой, смотри! Я-Л-Ю-Б-Л-Ю-Т-Е-Б-Я-М-А-М — Диди, Господи всемогущий, это Диди! Это моя девочка! Диди, Диди! — Сью, успокойся. Сью, спроси ее, что случилось той ночью. Спроси ее быстрее! Натруженные, некрасивые руки женщин тянулись с двух сторон к пластмассовой стрелке оуи, раскручивая ее снова и снова, но Диди уже унесло куда-то прочь. В следующий раз она оказалась на студии звукозаписи в Нашвилле. Смазливая блондинка лет двадцати пяти с наушниками на голове и в алой мини-юбке что-то напевала в микрофон. Диди обнаружила, что она смотрит на певицу из прозрачной кабины, где двое мужчин, хмурясь, вслушивались в голос, который Диди назвала бы писклявым. — Нам надо добиться от нее большей громкости, Билл. — Да, и похоже, что у нас ничего не выйдет. Это все, на что она способна. Ну да не беда. Мы запросто поправим дело. Черт побери, с нашей аппаратурой можно творить чудеса. — В субботу вечером ей предстоит петь на фестивале «Нашвилл — не под фонограмму». «Агония» уже стоит в программе восемнадцатым номером. Критики спустят с нее шкуру живьем, если мы не добьемся, чтобы она пела как следует. — Черт возьми, я был бы рад, ты меня знаешь. Эта девчушка хороша собой и поет вроде бы ничего, но мы-то с тобой знаем, что не видать ей контракта как своих ушей, если бы она не была замужем за Хенком Кетчумом. — Да, ничего не скажешь, выйти замуж за хозяина «Джалапено рекордс» — это удачный шаг в карьере. Жаль, что мне это не пришло в голову. — Не думаю, что тебе сделали бы предложение. Во всяком случае, лучше заткнуться, пока Кетчум подписывает нам платежную ведомость. — Билл нажал кнопку и сказал в микрофон: — Халли, крошка, постарайся потянуть эти высокие ноты чуть-чуть подольше, ладно, роднуля? И попробуй вложить в них побольше чувства. Представь себе, что твоя собака только что попала под машину. — Я постараюсь, Билл. — Спасибо, золотце. Это все, о чем я тебя прошу. Начнем сначала? — О’ кей. Билл снова нажал кнопку микрофона, сделал знак музыкантам и откинулся в своем кресле. — На «Нашвилл — не под фонограмму» придется дать ей побольше подпевал и уповать на Господа, что нас пронесет. Мне так плохо, мне так плохо без тебя, И что делать, и что делать мне теперь? Двое мужчин за режиссерским пультом выпрямились в своих креслах, пристально уставились на блондинку с микрофоном и недоверчиво переглянулись. — Разрази меня гром! Эта девочка может петь! — Черт побери, наше дело в шляпе! А на сцене Диди постаралась овладеть своими голосовыми связками и вложить в песню всю душу. Читая слова с экрана-подсказки, Диди пела искренне, от сердца. В эти минуты она была ближе всего к райскому блаженству. Как никогда в своей жизни — или смерти. …просто лечь и умереть, — только это все, Пока что выше моих сил. И поэтому в агонии я. Когда последние ноты замерли, Диди испытала знакомое ощущение, что ее куда-то всасывает. Она попыталась сопротивляться, но напрасно. Ей так хотелось остаться здесь еще… Голос из режиссерской будки гремел: — Халли, девочка, все вышло отлично! Просто великолепно! Снова обретя дар речи, Халли еле слышно пробормотала: — Спасибо, Билл. На меня что-то нашло… Но Диди не услышала конца беседы. Ее снова несло в водовороте. Когда она наконец пришла в себя, была ночь. Диди очутилась на небольшом опрятном сельском кладбище. Ее муж склонился над могилой. Усевшись на верхушку надгробного камня и подобрав под себя ноги, Диди наклонилась вперед (она обнаружила, что в качестве привидения может теперь проделывать такие трюки, не рискуя свалиться и разбить себе нос) и прочла надпись на камне: ТЕЙЛОР Дейдра Анн Камминс Родилась 21 января 1958 года — умерла 15 мая 1992 года ЛЮБОВЬ ВЕЧНА Митч склонился над ее могилой. Диди смотрела на его опущенную голову и спрашивала себя, не Митч ли сочинил текст. И решила, что да, это в его стиле. Ее маме никогда не пришло бы в голову что-нибудь столь поэтическое. Она преданно любила Митча с тринадцати лет и почти до своей смерти. У них бывали свои хорошие и плохие моменты — немного хороших и очень много плохих, — но она всегда любила его. А теперь она смотрела на него другими глазами. На деле любовь оказалась не вечной. У них, во всяком случае. Митч поднял голову, и на секунду Диди испугалась, что он увидит ее. Покалывания, сопровождавшего ее материализацию, она не чувствовала, да и Митч не вскрикнул, не испугался и даже не побледнел, так что, скорее всего, он не замечал ее присутствия. Митч по-прежнему был хорош собой: вьющиеся светлые волосы, острый взгляд голубых глаз, классически правильные черты лица, покрытого легким загаром. С тех пор как она видела его в последний раз, он, похоже, похудел. Но при росте шесть с небольшим футов он всегда выглядел стройным, так что утверждать это она не могла. |