Онлайн книга «Чужая жена»
|
– Ты жалеешь, да? – О чем я должен жалеть? О том, что ты лежишь голая рядом со мной? – Он помотал головой, и она увидела на его губах кривую усмешку. – Любимая, с тобой я сегодня побывал на небесах. Такого счастья, как с тобой, я никогда не испытывал. Как же я могу жалеть о таком? – Ты раскаиваешься. Я знаю. – Я ни о чем не жалею. Том повернулся так, что оказался лицом к лицу с Ронни, и подложил правую руку под голову. Ее длинные волосы давно разметались по плечам. Том взял в руку прядь и потер двумя пальцами, как будто щупал материю перед покупкой. – Помнишь, мы однажды с тобой говорили о таком понятии, как “другая женщина”? – внезапно спросил он. – Так вот, я не уверен, что создан для того, чтобы быть “другим мужчиной”. – Том… Ронни насупила брови. – Ш-ш-ш. Он закрыл ей рот поцелуем. К пяти часам оба насытились и у обоих слипались глаза. – Пора вставать, – сказал Том и слегка похлопал Ронни по ягодицам. Она лежала на нем, и ноги их переплелись. – Я так измучена, двинуться не могу, – сонно пробормотала она. Том невесело улыбнулся. – Рад слышать. Это расплата за то, что ты продержала меня без сна всю ночь. – Я продержала тебя? Ронни настолько устала, что у нее даже не получилось как следует обозначить негодование в голосе. – Ладно, не обижайся. Мы продержали друг друга. Значит, оба и расплатимся. Славное воскресенье после бессонной ночи. Ронни застонала. – В двенадцать у меня теннис. – С Майклом? Он снова был резок. Ронни отодвинула Тома от себя ровно настолько, чтобы быстро поцеловать в губы. – Знаешь, как я догадываюсь, что ты злишься? – спросила она. – Ты перестаешь растягивать слова. Твой голос делается по-северному холодным. Почти враждебным. Она с насмешкой повторила его собственные слова, но он не оценил шутки. – Я враждебно настроен, – ответил он. – Значит, ты играешь в теннис с этим хлыщом Майклом? Одного взгляда на лицо Тома было достаточно, чтобы понять: сейчас неподходящее время, чтобы дразнить его. – Майкл – это муж моей близкой подруги Кэти Блаунт, – объяснила Ронни. – Они с братом (в школе они вроде бы были чемпионами по теннису в своей возрастной группе) играют против нас с Майклом. Смешанные пары. Они выигрывают у нас… скажем, девять раз из десяти. Вот как я играю с Майклом. В тот день, когда он зашел сюда за мной, Кэти ждала нас в машине. – А-а… – Вот именно. А-а… – передразнила она его. – В тот день ты намеренно заставила меня предположить иное. – В тот день ты этого заслуживал. – В самом деле? – Да. Они взглянули друг на друга, и Том неохотно изобразил улыбку. – Может, и так, – признал он, сжал ее в объятиях и лег на нее сверху. Когда они выбрались из кровати, было уже больше половины шестого. Том поспешно оделся; его костюм высох, но помялся и потерял вид. Бабочку он засунул в карман. Ронни надела футболку и велосипедные шорты, в которых обычно занималась физическими упражнениями, и пошла за оставленной возле бассейна одеждой. Она намеревалась принести ее в спортивный комплекс и оставить в шкафу, а потом тайком переправить в дом. Ронни сочла, что, если кто-нибудь встретит ее в таком виде, она сможет объяснить, что делала утреннюю зарядку. Или предутреннюю – в зависимости от того, известно ли, что она провела ночь не у себя в спальне. Ей никогда раньше не приходилось прятаться, и сейчас она пожалела, что не имеет в этом опыта. Впрочем, Тому она не призналась в своих чувствах. Она знала, что он думает о тайных свиданиях, и у нее не было желания вновь поднимать этот вопрос. Когда она вернулась и затолкала платье в шкаф, Том предложил ей: – Давай я провожу тебя к дому. Хотя бы полпути пройдем вместе. Он стоял в дверном проеме между гимнастическим залом и комнатой, где находилась кровать. Несколько верхних пуговиц его рубашки все еще были расстегнуты, и на щеках выступила щетина. Он был так хорош, что Ронни опять почувствовала внутренний жар. Держась за руки и не сознавая этого, они вышли из зала и направились к дому по вымощенной кирпичом дорожке, по обеим сторонам окруженной зарослями. Уже светало, хотя солнце еще не показалось. На траве бриллиантами сверкала роса. В воздухе сильно пахло жимолостью. Царил полный штиль, словно Седжли еще не проснулся. Они остановились у подъездной дороги под старым раскидистым дубом, поросшим серым мхом. Ронни смотрела на открывшееся ее взору белое здание усадьбы, на деревья, кустарники и клумбы, на крыши шатров. Погасшие японские фонарики и дымящиеся факелы свидетельствовали о том, что празднество закончилось совсем недавно. Все, что она видела перед собой, говорило о богатстве и роскоши поместья и о беззаботной жизни его обитателей. Она повернулась к Тому. – Мне надо идти, – сказала она. – Я знаю. – Зайдешь попозже? Он сжал ее руку. – В два часа у меня самолет. – Как? Нет! – ахнула Ронни. В легких у нее как будто не осталось воздуха. – Куда ты летишь? – В Неваду. Потом в Калифорнию и в Теннесси. Сюда я прилетел только на праздник. Ронни почувствовала, что не перенесет внезапной разлуки. – И долго тебя не будет? – Наверное, с неделю. – Целую неделю! Она могла таким же тоном воскликнуть: “Целый год!” – Думаешь, ты будешь скучать? – Том! Ее голос не оставлял никаких сомнений. Она встала на цыпочки и обвила его шею руками. Он поцеловал ее, коротко, но страстно, и откинул голову. Взгляды их встретились, и Том поцеловал ее еще раз. Наконец ему удалось оторвать ее от себя. – Иди в дом, – сказал он. – Я тебе позвоню. Ты не звони сама, я все время буду мотаться. – Том… – Иди. Уже светло. Он был прав. Солнце уже всходило, и небо на востоке окрасилось в розовато-лиловые тона. Нужно идти в дом. Выбора у нее нет. Едва ли когда-либо прежде у Ронни было так же тяжело на душе. И все же она оставила Тома в тени дуба и торопливо зашагала к дому. ГЛАВА 33
В течение следующих дней Ронни была занята по горло. Она выступала перед избирателями, посещала заседания попечительских советов и блистала на публичных обедах. Отъезд в Вашингтон был назначен на пятницу после Дня труда [9] , так что времени на подготовку оставалось мало. Впервые за все годы, проведенные с Льюисом, Ронни с сожалением думала о том, что вскоре ей придется променять более или менее скучную жизнь в Седжли на изысканные приемы Капитолия [10] . Раньше она при известии о переезде в столицу начинала с нетерпением считать дни. |