Книга Жеребец, страница 51 – Джеки Коллинз

— Очень приятно, — сказал доктор Саттон. — Как же, как же, Лондон… Я сам собираюсь в Лондон через три недели. Значит, друг Александры, да? Очень хорошо. Замечательная девушка, скажу я вам, просто замечательная. Вся в мать пошла. Да, прекрасно, прекрасно…

— Не желаете ли чего выпить, мистер Блейк? — спросила мамочка.

— Ага — в смысле да, спасибо, с удовольствием. И… э-ээ, я был бы признателен, если бы вы звали меня просто Тони.

— Конечно, — улыбнулась мамочка. Точь-в-точь как Александра, если бы не сеточка морщинок по углам рта.

Она вызвала Дятла, который понимающе ухмыльнулся, завидев меня, и промолвил:

— Виски вместе с кока-колой, сэр?

— Да.

— Какой занятный напиток, право, — закудахтал доктор Саттон, который не пропустил ни слова из нашего разговора. — Очень занятно, ведь газированный напиток полностью забивает вкус виски. С таким же успехом вы можете пить одну кока-колу.

Господи, когда же старый козел отвалит и где моя Александра? И тут, словно по мановению волшебной палочки, она влетела вместе с Мэдди, радостно подхихикивая. Обе разодеты как на парад. И тут вдруг до меня дошло, что «переодеться» значило нарядиться к ужину.

Мэдди подтвердила мои подозрения:

— О, ты еще не переоделся, Тони? В эту минуту степенно вплыл Дятел с моим коктейлем.

— Тише, Мадлен, — сказала мамочка. — Мистеру Блейку совсем не обязательно переодеваться.

— О, Бог мой, Тони, — Алекс всплеснула руками, — я совсем забыла сказать тебе, что мы всегда одеваемся к ужину. Я почему-то решила, что ты знаешь… Прости меня, пожалуйста, это моя вина.

Откуда мне знать? Ведь я всего-навсего экс-официант. Я почувствовал себя последним ослом.

— Не беспокойтесь, мистер Блейк. Вы выглядите вполне пристойно, — заверила мамочка.

И я стоял как дурак с мытой шеей, пока они все рассматривали мой полосатый свитер (спасибо хоть от Симпсонов) и обтягивающие черные брюки.

Мадлен подавила хихиканье. Ох, напрашивается она на хороший пинок по заднице.

— Ужин подан, мадам.

Дятел опять был тут как тут Я до сих пор думал, что такие сцены существуют только в фильмах про английскую аристократию.

Мы всей гурьбой двинулись в столовую. Алекс взяла меня за руку и шепнула:

— Извини, пожалуйста.

На столе было столько серебра, что можно было спокойно пустить ко дну небольшое судно. Какая удача, что я раньше работал официантом, — в противном случае мне бы ни за что не догадаться, как использовать те или иные ножи, вилки и прочую дребедень.

Ужин был — закачаешься. Доктор Саттон развлекал нас байкой про своего больного, умиравшего от рака; мамочка излагала планы о том, как приедет в Лондон на январскую распродажу, и подробно перечисляла, что собирается приобрести; Алекс с Мадлен время от времени хихикали.

Я так наелся, что едва отвалился от стола. Потом нам подали кофе в каминном зале, а затем все начали позевывать, и мамочка сказала:

— Поскольку мы решили утром кататься на лошадях, то предлагаю отойти ко сну пораньше.

Я попытался перехватить взгляд Алекс, но она шушукалась с подружкой.

— Вы умеете ездить верхом, мистер Блейк? — поинтересовалась мамочка. Господи, сколько же можно! Еще раз назовет меня «мистер Блейк»— не знаю, что с ней сделаю.

Меня так и подмывало ответить ей:

— Да, сестренка, я умею верхом, но не совсем так, как вы имеете в виду!

Вместо этого я ответил просто:

— Нет.

— Очень жаль. Зато вы сможете как следует выспаться, а к ленчу мы уже вернемся.

Очень весело!

Все пожелали друг другу спокойной ночи. Мы с девушками зашагали наверх, а мамочка пошла провожать доктора Саттона.

— Где твоя комната? — шепнул я на ушко Алекс.

— О! — Мне показалось, что она опешила. — Мы там вместе с Мэдди. Проклятие!

— Тогда ты приходи ко мне.

— Тони, я не могу. Не здесь.

Я взял ее нежную маленькую руку и пожал.

— Я хочу просто поговорить с тобой. Только поговорить, и все, обещаю.

Мое тело уже заговорило, инструмент был как скала.

— Хорошо, попробую.

Я чмокнул ее в щечку — Мадлен таращилась на нас во все глаза.

— Только побыстрее. Она кивнула.

— Постараюсь.

И устремилась следом за Мадлен.

Что за невезуха! И угораздило меня вляпаться. Черт знает что. Я посмотрел на часы. Всего половина десятого. В последний раз я ложился спать в такое время, когда мне было лет десять.

Понурив голову, я направился в свою комнату. Ни телевизора, ни радио, ни даже телефона. Кто-то уже разобрал мою постель и распотрошил сумку. И черт с ним! Мне было глубоко наплевать, что может подумать обо мне какой-то длинноносый дворецкий.

Я улегся на постель и выкурил сигарету. Потом еще одну. И еще.

Это уже просто смешно: прошло полчаса, а Алекс все нет.

Мысль о том, что она не придет, была для меня невыносима. Мое тело покрылось нервной испариной. Сколько ей еще дать? Десять? Пятнадцать минут? Проклятие! Почти час — где же Алекс?

Я не выдержал и выбрался в коридор. Никаких признаков жизни, только горит тусклый свет.

И ведь я по-прежнему понятия не имел, где ее комната. Потрясающий болван! Я заглянул в замочную скважину по соседству с моей опочивальней — темно, ни черта не видно. Следующая замочная скважина — туалет, следующая — кладовая. Да, так я далеко зайду.

Завернув за угол, я увидел, что из-под ближайшей двери пробивается полоска света. Я привычно наклонился к замочной скважине и тут же ошеломленно отпрянул. Ай да мамочка! Во дает старушка! Раскинулась на постели, ноги высоко в воздухе, шлейф голубого шифона вокруг талии, а сверху… Только угадайте, кто этот лихой наездник? Да, да, наш милый, скромный доктор Саттон. Вот ведь шельма!

Я невольно улыбнулся. Сцена — блеск! Доктор Саттон был почти полностью одет — вряд ли ему было очень удобно. Ну надо же, ай да свингеры! Я оторвался от замочной скважины — я люблю действовать сам, а не наблюдать за кем-то.

Но возбудился я, признаться, чертовски. Где же моя малышка?

Я дошел до конца коридора, не пропуская ни одной замочной скважины. Наконец я нашел то, что искал. Алекс спала, свернувшись калачиком, на диване в двух шагах от спящей на кровати Мадлен. Их разделял маленький столик.

Я вошел на цыпочках и немного постоял, любуясь этой сценой. — Я почувствовал себя вором. Алекс дышала тихо, как ребенок. Каштановые волосы волнами рассыпались по подушке. Я стоял, любовался на нее и чувствовал, как меня переполняет ЛЮБОВЬ.