Онлайн книга «Американская звезда»
|
Вот только Лорен… А что он сделал, чтобы изменить положение? Он ее упустил опять. Ничего не делал, не побеспокоился, чтобы не выпускать ее из виду. «Позвони мне, когда будешь свободна», – сказал он тогда. С тех пор прошло четыре года. Нет, она никогда не покинет Оливера. Она будет с ним до самой его смерти. Да, черт возьми, он больше не может с этим мириться. Повинуясь внезапному побуждению, он развернул самолет и взял курс на частный аэродром. Рис думал о Синдре, он много думал о ней. Проклятье, она такая соблазнительная, такой сочный, лакомый кусочек! Да, о» не ошибся. Она таки стала звездой, и только потому, что он был достаточно прозорлив и платил за ее уроки пения и за все остальное. Суть в том, что он открыл ее, самый первый из всех. Это ему и только ему принадлежит честь открытия. Проклятье! Он даже говорил о ней на студии «Рено Рекордс». Да все они его большие должники! Они пресмыкаться сейчас должны перед ним, стоять на коленях. Ему стало скучно одному в гостиничном номере. Незачем сидеть и ждать, когда позвонит Марик. У него есть пять сотен. Хорошо бы их со вкусом потратить. Он сел в машину и поехал по бульвару Сансет, сделав крюк Ла-Бреа к Голливудскому бульвару. Надпись гласила: «Обнаженные красотки. Верх и низ. Голенькие взрослые малютки». Он припарковал машину, вошел, сел у бара и высмотрел длинноногую крашеную блондинку. Она прыгала и скрежетала зубами от страсти, освобождая от кожаных ремешков – единственного одеяния – свою мускулистую особу.* Он кивнул ей, чтобы подошла, показал двадцатидолларовую бумажку. – Подойди ко мне, куколка. Подойди, сексапилочка, – и свернул бумажку в узенькую трубочку. Она подошла к краю сцены, что плавно переходила в бар, и присела на корточки. Он сунул трубочку за кожаный поясок, одновременно ухитрившись коснуться того, что пониже. – Позже, – прошипела она. – Но я буду стоить больше двадцатки. Он оскорбился. Он только раз в жизни платил за это, в тот день, когда вышел из тюрьмы. Ну, да ладно, можно и заплатить. Во всяком случае ясно, за что платишь. Он подмигнул. Она тоже. Как он понял, они заключили договор. Выпив кофе, Лорен вошла в квартиру и кончила упаковывать вещи. Лоренцо хотел приехать к ней домой, но она отклонила предложение. – А что ты делаешь вечером? – спросил он. – Сижу дома. Он вздохнул: – Лорен, Лорен – еще один выход в город, прежде чем ты исчезнешь в своем уединении. Пожалуйста, я прошу тебя. – Ну, может быть. Это искушение – отправиться с Лоренцо пообедать куда-нибудь, но ей искушений не надо. Она уже привыкла к жизни, которую давно ведет. Без секса. «Что же ты, монахиня, Робертс? Нет, но у меня достаточно силы воли, чтобы больше не обманывать мужа. О, перестань разводить эти сентиментальные бредни». В два часа телефон зазвонил вновь. Если это Лоренцо, решила она, то она скажет, что обедать с ним не пойдет. К чему искушать судьбу? – Эй, Лорен! Она затаила дыхание. – Кто это? – спросила она, хотя сразу же поняла кто. – Ник. – Ник, – повторила она тупо. – Давненько не виделись. Как ты? – Через два дня уезжаю, – ответила она поспешно. – Мы С Оливером переезжаем во Францию. – Хочу с тобой увидеться. – Это невозможно. – Лорен, сегодня у меня день рождения. Помнишь былые времена? Ты всегда меня опекала по такому случаю. – Ты же знаешь, что каждый раз после нашей встречи что-нибудь случается, Ник, – сказала она тихо. – Мне нужно пять минут твоего драгоценного времени. – Для чего? – Ты можешь уделить мне пять минут в мой день рождения? Ну, Ник, перестань, ведь это просто смешно. – Будь внизу через полчаса. Я уже еду. – И прежде чем она успела ответить, он повесил трубку. Она в нерешительности зашагала по комнате – что же делать? А затем подумала, что раз уж ничего нельзя переменить, то лучше повидаться. «Не делай этого. Нет, я решила». Она почувствовала сильное возбуждение, словно ее пронизало током, и побежала в спальню. Сбросив надоевшие шелковую блузку и юбку, она достала любимые выцветшие джинсы и старый свитер. Не надо выглядеть так, словно она готовилась к встрече. Затем зачесала назад волосы, положила мягкие тени у глаз и чуть-чуть тронула румянами щеки. И быстро погляделась в зеркало. Лицо заалело. В нее словно вдохнули жизнь – впервые за долгое время. Надев теннисные туфли, она схватила очки и сбежала вниз. – Вам нужна машина, миссис Либерти? – спросил швейцар. – Нет, нет, все в порядке. – На улице холодно. – Да нет, не холодно. Солнце светит. – Если вы собираетесь выйти, надо надеть пальто. – Нет, Пит, я не гулять. Сейчас за мной придет машина. Я всего на пять минут. Почему она все это объясняет швейцару? – О, кстати, миссис Либерти, – сказал он, подавая ей конверт, – я должен был сегодня передать вам это письмо. Его оставил для вас мистер Либерти. Я уже хотел принести его наверх, когда вы сами спустились. Так что избавили меня от прогулки. Она взглянула на конверт и узнала почерк Оливера. Быстро развернув письмо, она прочла: «Моя дорогая Лорен! Уже некоторое время я понимал, что ты не вполне счастлива. По правде говоря, я тоже. У меня такое ощущение, что оба мы предаем свои истинные чувства и что лучше нам было бы расстаться. Я ни за что не хотел бы, чтобы ко мне относились как к тяжкому бремени, и не знаю, понимаешь ли ты это, но именно так и происходит. За последние несколько месяцев, когда мы вели переговоры о покупке фермы, я очень сблизился с Пегги. Она изумительная женщина и ближе мне по возрасту, и совершенно готова к тому, чтобы вести спокойный, уединенный образ жизни. А ты, моя дорогая, – нет. Поэтому я договорился с Лоренцо задержать тебя в Нью-Йорке. Это твой город. Лорен, я даю тебе свободу, потому что люблю тебя и потому что нам будет лучше врозь. Конечно, я очень хорошо понимаю…» И так далее, все в том же духе, и она читала письмо со смешанными чувствами. Оливер тоже хочет свободы. И он отпускает ее! «О Господи! Свободна наконец! Свободна делать что захочет!» И как же невероятно вовремя! А самое лучшее – теперь она может не чувствовать себя виноватой, потому что он нашел себе другую. Положив письмо в карман, она посматривала через стеклянную дверь, нетерпеливо шагая по вестибюлю, и вот наконец увидела, как подъезжает «феррари» – и разумеется, красного цвета. |