Книга Голливудские жены, страница 157 – Джеки Коллинз

Он просто не знал, как ему себя вести, что говорить. Столько мыслей, противоречивых чувств. И пожалуй… хотя удар был страшный… как камень с души свалился.

— Кто я? — наконец спросил он.

— Меня не поставили в известность, — ответила она сухо, потом добавила:

— Я не чувствую, Бадди, что чем-то тебе обязана.

Десять лет назад ты счел нужным меня оставить. Давай-ка притворимся, что ты так и не вернулся.

Элейн приняла душ, потом записалась к парикмахеру. Пробовала привести дом в божеский вид, но уборщица из нее всегда была никудышная, так что она позвонила Лине и вежливо попросила ее вернуться.

— У меня другая работа, сеньора, — твердо заявила Лина.

— Но ты мне нужна, — настаивала Элейн, как будто их связывали особые узы. — Мистер Конти вернулся, а ты знаешь, как он расстроится, если тебя не будет.

— Может, подыщу вам кого другого.

— Не пойдет, Лина. Он захочет, чтобы здесь была ты, прямо в понедельник, с утра. Будь добра, не огорчай его.

Она решительно повесила трубку и налила себе чашечку кофе. Был минутный соблазн плеснуть туда капельку чего-нибудь, но прошел, как только она приняла во внимание свое новое положение. Росс вернулся. Надо держать марку.

Она позвонила Биби.

— Не угадаешь, — театрально заявила она, не обращая внимания, что они несколько недель не разговаривали.

— Что, пусик? — осведомилась Биби, с трудом скрывая досаду, что ее подловили.

— Мы с Россом опять вместе. Мне хотелось, чтобы ты узнала об этом первая.

— Как, вы вместе? — Удивление выплеснулось через край. — Вчера вечером он был с Джиной. Мне жаль, милочка, но ты ошибаешься.

— Биби, — твердо заявила Элейн, — я не дурочка. Вчера вечером он, возможно, и был с Джиной, а сегодня утром вернулся ко мне. Чтобы остаться.

— Ты уверена, пусик?

— Конечно, уверена.

У Биби потеплел голос. Она процветала на эксклюзивных сплетнях.

— А Джина куда делась?

— Как насчет обеда в понедельник? Тогда все и расскажу.

— Я занята в понедельник, но, наверное, все переиграю. Да, ради тебя, пусик, переиграю.

— Прекрасно. В час в «У Джимми»?

— В «У Джимми», милочка, такая скучища. Я подыскиваю новый ресторанчик, очень славный. Китайский. Моя секретарша позвонит тебе в понедельник утром и скажет адрес.

— Отлично. — Элейн повесила трубку и улыбнулась. Обед с Биби. Достойное возвращение в нормальную жизнь.

Ангель дождалась, когда горничная уйдет, и взялась за работу.

Появились «Лизоль», и «Аджакс», и щетки, и тряпки. Длинные светлые волосы она убрала с лица, завязала сзади и серьезно принялась за уборку квартиры Бадди — так, как следует. Основательно. А не так — плюнул, и готово дело. Она хочет, чтобы к его при, езду все блестело. И будет блестеть.

Тихо напевая, она начала с ванной.

Леон Розмонт подъехал к дому в Сан-Диего, как раз когда Бадди уходил. Случаются порой идеальные совпадения, и Леон, сам того не зная, оказался в нужное время в нужном месте. Опоздай он на пять минут — и упустил бы Бадди.

Они встретились на крыльце, у входа.

— Извините, — сказал Леон резким голосом. — Вы Бадди Хадсон?

Бадди не был настроен вести беседы. Мужик — типичный полицейский. Черт! Они залезли в архивы и хотят теперь доследовать это дело.

— Да. Но слушайте… я ошибся сегодня утром. Насочинял всякого, знаете ли.

Леон странно на него посмотрел.

— Что-что?

— Вчера вечером надрался со страшной силой, — объяснял Бадди. — Можете убрать архив. Я даже не помню, что нес.

Леон нахмурился.

— А что вы несли?

— Э… вы полицейский?

Леон показал удостоверение. Бадди взглянул на него мельком. Сейчас ему было нужно одно — вернуться к Ангель и вернуть в свою жизнь немного любви.

— Мы можем зайти в дом и поговорить? — спросил Леон.

Бадди показал на дом.

— Туда? Да вы что? Я там нужен как собаке пятая нога.

— Нам надо поговорить. И я хочу, чтобы ваша мать послушала, что я скажу.

— Она не моя мать, приятель.

— И об этом я тоже хочу поговорить.

И он снял пропитанную кровью одежду и бросил в стиральную машину.

И стер чернильную надпись со лба и черноту вокруг глаз.

И голый встал на колени перед плакатом и притронулся к твердости, которую ощущал.

И испытал оргазм, бился в экстазе.

И изумлялся, почему это его плакат безобразят слова «Кто он — Бадди Хадсон?»

— Мне пора, — объявил Росс.

— Я рада, что мы с тобой поболтали, — сказала Монтана. — Как знать… если я когда-нибудь верну права на «Людей улицы»… найду средства…

— Вспомнишь обо мне.

— Разумеется.

Он слез с высокого табурета и поцеловал ее в щеку.

— Ты леди что надо.

Она улыбнулась горестной улыбкой.

— Вот так и Нийл, бывало, говорил.

И стало ясно. Его лицо, выражение, облик присвоил себе самозванец и делает вид, что это он.

На него напало бешенство.

КТО ОН — БАДДИ ХАДСОН?

Дек подошел к письменному столу и взял телефонную книгу в кожаном переплете.

— КТО ОН — БАДДИ ХАДСОН?

Он листал аккуратно отпечатанные страницы, искал букву «х».

КТО ОН — БАДДИ ХАДСОН?

Там было много Хадсонов и в разных городах. Он провел пальцем вниз по странице с пометкой «Лос-Анджелес».

КТО ОН — БАДДИ ХАДСОН?

Дек захлопнул книгу.

Теперь он знает, где его отыскать.

— Ничего страшного не было, мистер Конги. Как вы и говорили, всего лишь перекачали бензину.

Росс залез в свой «Ролле», и в руку швейцара перекочевала двадцатка. Туристка средних лет узнала его и толкнула локтем супруга. Оба вылупили глаза.

Росс завел «Ролле»и поехал прочь от отеля. Столько лет, а он по-прежнему радуется, когда его узнают. В зеркальце увидел, как Карен Ланкастер и ее английская рок-звезда подкатили в ярко-красном «Феррари». Удачно он избавился от этой. И от Джины Джермейн. В выборе женщин он едва ли был осмотрителен.

И все-таки удовольствие получал — некоторое время, во всяком случае.

Интересно, что Сейди понадобилось? Думает извиниться за то, как с ним обошлась? Или вздумала затащить его обратно в постель и снова попытаться унизить?