Книга Голливудские мужья, страница 145 – Джеки Коллинз

– Сядем? – шепотом спросила она у Марка.

– Конечно, – ответил он. – Этот человек – настоящий вихрь!

Она повернулась к Кори.

– Ты не против?

– Пожалуй, я лучше поброжу, – сказал он.

– Уверен?

– Да, мне так будет удобнее.

Оставив сестру и ее жениха, Кори прошел в шикарный ресторанный зал. Там официанты в белых пиджаках наводили глянец, столы ломились от даров моря: кальмаров, лососины холодного копчения, омаров и многочисленных салатов.

Кори был жутко подавлен. Когда Норман уехал из Лос-Анджелеса, это было плохо само по себе. Но даже не позвонить, просто бросить его без слова объяснений, не поздравить с Рождеством и с Новым Годом – это непростительно. Ради Нормана он оставил жену и ребенка, полностью изменил свой образ жизни, а теперь весь его мир рухнул.

– Аппетитно выглядит, а?

– Что? – Кори оглянулся на говорившего – это оказался худощавый блондин-официант с зыркающими глазками и тонкой линией рта.

– Если повезет, что-нибудь перепадет и нам.

– Да, – неопределенно согласился Кори.

– Ты в шоу-бизнесе?

До Кори наконец дошло – официант к нему подкатывается! Вот это да! Неужели его вот так, с одного взгляда, можно распознать? Неужели?

– Я женат, – быстро сказал он.

– Законом это не запрещается, – откликнулся официант, бодро подмигнув. – Женат, не женат – мне без разницы.

Вот оно, возмездие. Что ж, для Нормана это будет подходящим наказанием. Они поклялись друг другу, что не будут ходить налево. По Америке бродит СПИД – русская рулетка восьмидесятых годов, и менять партнеров как перчатки – такую роскошь могут позволить себе только дураки.

У Хевен голова шла кругом – весь свет обрушился на нее с комплиментами.

У вас такой необыкновенный голос! Я в восторге от вашей записи! Моя дочь вас боготворит!

Мой сын хочет знать, снимались ли вы для плакатов?

Ее превозносили все, даже старые голливудские придурки!

И никто из них ни слова – о ее матери! Это просто бомба. Убойной силы.

– Я стала знаменитой, – сообщила она Рокки.

– Не я ли тебе это обещал? – самодовольно отозвался он.

Встряхнув накидку из якобы леопардовой шкуры, она обнажила кружевной облегающий костюм и большое количество голой плоти.

– Что бы я ни сделала, им нравится! – взвизгнула она.

– Минуточку – кто сказал, что должно быть иначе? Уверенно вскинув голову, она сказала:

– Верно. Кто сказал, что должно быть иначе? Я же почти звезда, и мне это у-уххх как нравится!

Рокки ухмыльнулся. Ему это тоже нравилось. Но чтобы при таком сборище не поживиться… это против его принципов. Ведь кругом – мастера сорить деньгами. Владельцы студий, кинозвезды. Он, конечно, из наркобизнеса почти совсем вывалился. Почти… но не совсем. Разве можно упустить такую возможность?

– Надо сбегать в сортир, – быстро сказал он ей. – Никуда не уходи.

Да куда ей идти? Ей здесь – самый кайф, в жизни такого не знала. С дядей Джеком она уже поздоровалась, от матушки ловко увильнула и сейчас наслаждалась всеобщим вниманием – таким непривычным, таким приятным.

– Здравствуйте, здравствуйте.

Она повернулась, готовая встретить очередной комплимент, и оказалась лицом к лицу с Пенном Салливеном.

Господи! У нее даже подкосились ноги, слегка закружилась голова. Пенн Салливен! Какой парень! Отпад!

– А-а… привет, – промямлила она, как какая-нибудь недоразвитая.

– Весело вам?

– А вам? – выдавила из себя она.

– Ну, теперь, когда я увидел саму Хевен… Это что же, неужто он к ней клеится?

– Знаете что? – спросил он.

– Что? – булькнула она.

– Мы с вами здесь – самые молодые. По-моему, мы вляпались в чужую вечеринку!

Плевать ей, во что они вляпались! За ней ухлестывает Пенн Салливен – ну дела!

– Когда вы приедете в Вашингтон? С удовольствием возьму на себя обязанности вашего гида, – сообщил сенатор Ричмонд Келли Сидни. Типажом он напоминал Кеннеди – такой же благородный профиль, а при удачном раскладе – заявка на главное кресло страны.

– В ближайшее время не собиралась, бойко ответила она.

– Много теряете, – сказал он с намеком.

– Сама знаю.

Она оглянулась – неужели Джек ее не спасет? Но сегодня он был к ней безжалостен и предоставил отделываться от назойливого сенатора самой.

Спасение явилось в лице Уитни Валентайн, плавно прошествовавшей мимо. Сенатор взглядом старого распутника окинул волнообразную мисс Валентайн, плотно закованную в шелк – соски подняты по тревоге, – и мигом вскочил.

Джек едва не расхохотался. Вашингтон встречается с Голливудом. Прекрасное сочетание. Подлинная власть и подлинный блеск. Он вспомнил скандалы, связанные с именами Кеннеди и Мэрилин Монро. Вся страна несколько месяцев дрожала от экстаза.

Даниэль Вадим, к сожалению, не объявилась. Когда Джек и Келли заехали за сенатором, он был один.

– Пищевое отравление, – объяснил он. – Даниэль настояла, чтобы я ехал с вами.

А теперь он рвался в бой. На любой линии фронта.

– Он, что, женщин никогда не видел? – шепнула Келли, наблюдая, как сенатор уже переключился на Уитни – та, судя по всему, восприняла его со всей серьезностью.

Захария принимал просительницу в библиотеке. На большой яхте было несколько зон отдыха, и гости свободно перетекали из одной в другую.

Поппи Соломен села к Захарии как можно ближе. Ее беспокоило состояние Хауэрда. Последнее время с ним происходило что-то странное. В машине по пути на вечеринку он сидел в полной отключке и даже не сказал ей, что за срочный телефонный разговор у него был с Мехико.

– Что с тобой? – спросила она.

– Мигрень, – последовал ответ.

После этого, несмотря на ее героические усилия, он не разомкнул рта.

– Я хотела вас кое о чем попросить, – обратилась она к Захарии голоском с придыханием – эдакая маленькая девочка. – Вы знаете, что Хауэрд живет, дышит и питается «Орфеем»? Студия – это его жизнь.

– Преданность я ценил всегда, – ответил Захария, попыхивая сигарой. – За это я щедро плачу.

– Не сомневаюсь. И более преданного человека, чем мой Хауи, вам никогда не найти.

Захария не любил иметь дело с людьми, которые ходили вокруг да около.

– Куда вы клоните? – спросил он грубовато.