Онлайн книга «Коллекционер женщин»
|
— Преступление раскрыто? — Да, убийца сам во всем признался. У меня мурашки побежали по телу. — Сосед Баргомистрова? — спросила я напрямик. Майор кивнул. — Конечно. Вот почитайте, если интересно. Смолин достал папку «Дело №…» и протянул мне. … Я, Голубков Василий Семенович, признаюсь, что убил своего соседа по этажу Баргомистрова Виктора Андреевича, так как должен вышеназванному Баргомистрову деньги в сумме тысячи пятисот рублей и не смогу их отдать. Виктор Андреевич неоднократно требовал вернуть долг, но у меня таких денег никогда не водилось. Тринадцатого апреля сего года я пришел к соседу занять денег еще. Баргомистров денег не дал, стал меня ругать. В пылу ссоры я схватил тяжелый подсвечник и ударил Виктора Андреевича сзади по голове. Удар оказался смертельным. Увидев, что натворил, я решил избавиться от орудия убийства, то есть замести следы. Я поехал на набережную и утопил подсвечник в Волге, после чего вернулся домой и лег спать. Прошу суд учесть, что я признался во всем добровольно, и облегчить мою участь. Дата. Подпись Что-то здесь не так. Слишком уж все просто получается: позавчера совершено убийство — и вот уже и убийца найден, и дело закрыто. Так не бывает. Я еще раз перечитала «добровольное признание». Королев утверждал, что его зять давал в долг неограниченные суммы и никогда не требовал вернуть деньги в срок. Нужно уточнить. — В квартире Баргомистрова, конечно же, были найдены отпечатки пальцев так называемого убийцы. Смолин пожал плечами: — Разумеется. — А чьи еще? — Родных — Маргариты Вадимовны, ее сестры, отца, матери — и напарника Баргомистрова, шофера. — А почему вы не проверили алиби напарника? — Деточка, — Смолин вышел из-за стола и навис надо мной, — убийца признался сам, и все факты против него. — И вы даже мысли не допускаете, что Баргомистрова мог убить другой человек? — Кто, например? Жена? Теща? — Вы разговаривали с соседями? — Что вы предполагали услышать от соседей? Да, был шум, крики; пришла жена — увидела труп. Убийцу никто не видел. — Вот именно! — вставила я. Майор проигнорировал мои слова. — Голубкова едва добудились: делал вид, что спит и ничего не слышит. — А если он действительно спал… и вообще ни при чем? — Перестаньте, девушка, — отмахнулся Смолин. — Вы верите в невиновность Голубкова? У вас разработан план действий относительно поисков кого-то другого? Флаг вам в руки! Смолин несколько раз прошелся из угла в угол, после чего застыл прямо передо мной: — Но попомните мои слова: никого вы не найдете. Убийца арестован и понесет заслуженное наказание. Пора заканчивать этот бесполезный разговор. Я встала. — Еще пара вопросов, Анатолий Алексеевич, и я избавлю вас от необходимости лицезреть мою физиономию. Майор усмехнулся и попытался на прощание быть любезным: — Вы уж простите меня за резкий тон… Но сами понимаете — дела: я человек занятой… — Что-то сия приветливость слишком отдает сарказмом. — Всегда чем могу, помогу непременно. Обращайтесь в любое время дня и ночи. Вот исключительно по ночам я к тебе и буду обращаться. Большое искушение: разбудить пару раз и посмотреть, что из этого выйдет. М-да… — Вы, кажется, желаете получить еще какую-то информацию? — Очень даже желаю. Могу я видеть арестованного? — Нет! Удивительно, насколько быстро человек способен измениться в лице: только что Смолин ехидно ухмылялся — и вот уже его ярко-синие глаза превратились в щелочки, правая щека задергалась. Тик у него, что ли?.. — Могу я узнать причину отказа? — Это ваш второй вопрос? — Промежуточный. — И каков же второй? Так, майор отказал мне в свидании с Голубковым безо всяких причин. Сие наводит на размышления… — Последний вопрос звучит следующим образом (иронии Смолин не уловил): сколько вам заплатил Королев? Нетактично, понимаю. Майор, бедненький, аж позеленел от злости. Ответа я ждать не стала: поспешила уйти с глаз долой. На свежий воздух меня препроводил все тот же «адъютант» Дима. Попросила парня достать мне к вечеру адрес напарника Баргомистрова. Дима пообещал это сделать, когда любимое начальство — то бишь «мировой мужик» — отлучится. До дома решила дойти пешком, чтобы было время подумать. А подумать есть о чем, милейшая Татьяна Александровна. Голубков к убийству не причастен, это ясно. Иначе мне не отказали бы в свидании с ним, да еще так категорично. Но почему Смолин руками и ногами цепляется за несчастного алкоголика? Стоп. А за кого же ему еще цепляться? Круг подозреваемых расширился: жена, сосед плюс напарник… и, возможно, некий тип в перчатках, не оставляющий после себя никаких следов. Неизвестного на время отбросим, ведь его нашей доблестной милиции сначала нужно будет найти — ежели он вообще существует; шофер, я думаю, может за себя постоять; жену Виктора не даст в обиду ейный папочка — остается Голубков: отпечатки пальцев есть, алиби нет. А признание из мужика выбить — пара пустяков. Как бы с этим Василием Семеновичем поговорить — как бы до него добраться? Это первый вопрос. Вопрос номер два: зачем Королеву нужно было покупать Смолина? Может, они давние знакомые? Тогда для чего поручать расследование убийства мне? Без меня все было бы куда проще: арестовали «божью овечку», пришили дело… «Богатенький Буратино» со спокойной, мне кажется, душой мог сказать: вот тебе, доченька, убийца; ты знаешь его имя — теперь можешь жить спокойно и счастливо… Какой же смысл усложнять?.. Следуем далее. В квартире убитого, кроме отпечатков пальцев Голубкова, найдены «пальчики»: а) жены Баргомистрова — это естественно, б) сестры Риты и родителей обеих девиц, а также в) напарника Виктора, шофера. Необходимо узнать, как часто бывали в квартире родственники и друзья Баргомистровых и кто из оных посещал счастливую семью за последние, скажем, три дня до убийства. Странно, что милиция не потрудилась выяснить этот вопрос. В-четвертых, нужно побеседовать с соседями. Не может быть, чтобы никто ничего не видел и не слышал. Возможно, некоторые детали, утаенные от следователя, поскольку предубеждение против милиции в народе велико, станут известны мне. Тем более что следователь не слишком перегружал свои мозги «проникновением» в суть дела. |