Книга Костюм надувной женщины, страница 62 – Марина Васильева

— На кого работаете?

— На тетю Катю, — спокойно ответила Марина.

Комиссаров опять сильно удивился.

— Что? На какую такую тетю Катю? Она что, тоже из местных уголовных авторитетов? — спросил он оглядываясь на подчиненных. Оба лишь недоуменно пожали плечами.

— Нет, тетя Катя, это просто гражданка Поцелуева Екатерина Дмитриевна, которая наняла нас для поиска украденной у нее ценной картины.

— Так, так, так! — полковник опять затеребил подбородок. — Кажется я начинаю кое-что понимать. Давайте, рассказывайте все подробно. Это в ваших интересах.

Тут как раз вернулась Вера, прошла к дивану и села рядом с Мариной. Но видно было, что мыслями она была там, рядом с Петей Ручкиным.

— В конце концов мы нечего противозаконного не сделали, — вздохнула Марина и начала рассказывать. Все с самого начала, как в Пятницу к ней пришла Вера Грач и они стали компаньонами, затем явилась тетя Катя, и они начали искать картину.

Комиссаров слушал очень внимательно. Его стальные глаза внимательные и пронзительные изучающе оглядывали всех троих. Ни разу на протяжении всего рассказа, а он оказался длинным, он не перебил Азарову, и Марина благополучно добралась до финала, когда они оказались у пустого корыта. То есть нашли совсем не то, что искали.

— Так, так, так! — воскликнул полковник. — Так, так, так!

Он вдруг встал и нервно заходил по залу. Затем остановился и внимательно осмотрел изуродованную Мадонну с младенцем.

— Значит вы утверждаете, что это не та картина, которую вы разыскивали? — спросил он, снова садясь на стул.

— Да, утверждаем, — согласилась Марина. — Мы ищем одуванчики.

— Одуванчики, — глубокомысленно произнес Комиссаров. — Выходит, что вы шли по ложному следу?

— Выходит, — опять согласилась Азарова. — Как сыскари, мы облажались.

— Ну зачем так? — Комиссаров опять вскочил со стула и нервно прошелся вокруг дивана. Сделал один круг, затем второй. — Может, картину вы и не нашли, зато разворошили сразу три осиных гнезда. Можете поздравить себя, как бывший работник правоохранительных органов, товарищ Азарова. И вы очень храбро себя вели. Я восхищаюсь подобными действиями.

Комиссаров пожал всем троим руки, затем сделал еще два круга вокруг дивана, у Марины даже начала слегка кружиться голова от его передвижений. Но полковник снова сел на стул.

— Но картину найти надо! — воскликнул он. — Во чтобы то ни стало. Речь идет о безопасности и благополучии нашей Родины.

Все трое резко подняли головы и посмотрели на Комиссарова. Никто ничего не понимал.

— Попробую объяснить, — после некоторого молчания, нарушил тишину полковник. — Не выдавая, разумеется, государственных тайн.

Тут мимо прошел эксперт с фотоаппаратом, и Комиссаров замолчал. Фотограф все вокруг тщательно сфотографировал. У него при себе было несколько камер, в том числе и Палороид.

— Вы не смогли бы сделать для нас срочный снимок вот этой картины? — обратилась к нему Азарова.

Фотограф вопрошающе посмотрел на Комиссарова. Тот кивнул. Фотограф сфотографировал то, что осталось от Мадонны с младенцем и дал снимок Марине. Та прижала его к груди.

Фотограф завершил свою работу и вышел.

— Я продолжу, — возобновил прерванный рассказ полковник Комиссаров. — Прошу выслушать меня внимательно и серьезно отнестись ко всему, что я скажу. Вас может удивить, почему это вдруг полковник ФСБ так разговорился. Просто у меня нет другого выбора. По всей видимости, времени у нас нет. Картина скорее всего тоже уже за пределами Черноборска.

— Как так? — воскликнула с тревогой Марина. — Почему вы так думаете?

— Но может быть она еще в городе. Мы ее найдем. Все сделаем для этого. Но может случиться и так, что и вы ее найдете. И вот что я скажу, — полковник сделал многозначительную паузу, — Вы должны сделать все для того, чтобы первыми картину все-таки нашли мы. Вот вам мой телефон.

— Но почему? — возмутилась Марина беря листок с телефонным номером, который протянул ей Комиссаров.

— Начну с начала, — спокойно ответил полковник. — Итак, примерно месяц с лишним назад гражданин Японии некий Акамото Миягава совершенно неожиданно прибыл в Россию и начал наводить контакты в нашем криминальном мире. В результате своих поисков он вышел на Лаврентия Беркутова. К счастью, данные передвижения японского гражданина попали в сферу нашей деятельности. Связавшись с интерполом, мы выяснили, что Миягава в свою очередь является крупным уголовным авторитетом у себя в Японии.

Тогда же, то есть месяц назад Миягава отбыл обратно в Японию, Беркутов же отправился на Дальний Восток. Это нас также насторожило. Но наблюдения в Приморье ничего не дали. Беркутов не давал повода для подозрения и, что самое странное, контакты с японцем не возобновлял. Занимался сугубо домашними делами. Однако по возвращении Беркутова в Черноборск, сюда тут же прибывает Миягава. Одновременно замечается лихорадочная деятельность среди местных уголовных группировок. Я получаю из Москвы санкцию на задержание обоих и Миягавы и Беркутова.

Во время ареста Миягава оказался полностью невменяемым по причине нахождения в состоянии алкогольного опьянения. Нам пришлось потрудиться, чтобы привести его в чувство. Зато куда легче было заставить его заговорить. Я поставил перед господином Миягавой стакан водки и сказал, что дам ему опохмелиться только после того, как он все расскажет. Что и с какими целями он делает в России. Признаюсь, сделал это больше для развлечения, и неожиданно этот самурай начал говорить. И вот что он рассказал.

Полтора месяца назад в Японии в городе Киото умер дед Акимото Акира Миягава. Незадолго до смерти он вызвал к себе внука и рассказал ему следующую историю. Привожу ее со слов Акиры Миягавы.

Во время Второй мировой войны в сорок пятом году в августе будучи в чине майора японской армии Акира Миягава попал в плен. Случилось это в Манчжурии. Оттуда с остальными военнопленными он был отправлен в Сибирь. Там в лагере для японских военнопленных он заболевает оспой и попадает в лагерный госпиталь, в котором среди младшего медперсонала числился советский заключенный профессор Ленинградского университета Иван Гермогенович Поцелуев.

— Поцелуев? — перебив полковника Комиссарова, воскликнула Азарова. — Вы сказали Поцелуев? Но ведь это получается родственник мужа нашей тети Кати?

— Если быть точным, то это его родной брат, — подтвердил полковник. — Вы меня внимательно слушаете, Марина Евгеньевна. Похвально.

— Спасибо. Продолжайте.

— Спасибо, продолжаю. Итак Акира Миягава, был в мирной жизни физиком. Он и советский физик Иван Гермогенович Поцелуев на этой почве сильно сдружились. И не просто подружились, а даже вместе совершили побег из лагеря и вдвоем отправились по тайге в сторону китайской границы. Перед ними была непроходимая тайга, болота и конечно же оба беглеца заблудились. По пути Иван Гермогенович сломал ногу. Миягава нес его на плечах девяносто километров. Представляете, какой это был человек? Но у профессора началась гангрена, он не выдержал тяжести перехода и умер.